Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю

Тем временем информационная война, развязанная против президента и правительства еще осенью 1997 года, достигла своего апогея. «Президент практически недееспособен, правительство – беспомощно, экономический курс – ошибочен» – таковы были основные темы новостей, многочисленных аналитических программ и ток-шоу на российском телевидении. «Реформаторские силы оказались не готовы к развязанной еще осенью прошлого года олигархами „холодной войне“ с властью за умы соотечественников, – писали „Известия“ 5 августа. – Результат известен: лишь 7% россиян считают сейчас, что они выиграли от проводимых реформ, а 60% – что проиграли… Все для такой идеологической атаки было под рукой. Во-первых, небольшие финансовые средства, позволяющие при запуганных русскими страшилками „нерезидентах“ удачно играть на понижение курса ГКО; во-вторых, собственные СМИ и, в-третьих, пригодные для решения этих целей установки творческой интеллигенции, до сих пор уверенной, что своим плачем о народных тяготах она не пополняет кошельки мироедов, а, напротив, поддерживает несчастных. Почти все (за исключением РТР) телеканалы, многие радиостанции и газеты на протяжении двух месяцев между 20 мая и 15 июля представляли исключительно одних шахтеров, оборонщиков, медработников из нескольких депрессивных регионов, начисто позабыв об остальных. Сюжеты главных выпусков новостей подбирались таким образом, чтобы у зрителя оставалось ощущение, что земля буквально разверзается под ногами. Практически был введен запрет на другого рода социальную информацию, на все то, что не укладывалось в концепцию катастрофизма… Самые плачевные сюжеты давались исключительно в подробных репортажах, а также в специальных политических клипах. Уже в разгар рельсового противостояния ОРТ и НТВ предлагали в каждом вечернем выпуске новостей не менее десяти устрашающих сюжетов из тринадцати-пятнадцати… И так изо дня в день, из часа в час – в любых, независимо от целей и жанра, программах. Идет интенсивнейшая психологическая обработка с использованием таких правил пропагандистского искусства, как спецподбор тем и материалов, эмоциональная завербованность, метод „прицепного вагона“ в аргументации, запрет на выражение точки зрения противоположной стороны и так далее… К тому же шла блестящая работа с „ободряющими“ слухами: „налоги не соберут“, „забастовки не остановят“, „деньги МВФ не даст“, „правительство потеряло контроль над ситуацией“. А рядом раздута дискуссия о грядущем перевороте, публикации об изменении государственного строя, интервью сотрудника администрации о нездоровье Ельцина».

Олигархические СМИ умело давили на больные мозоли большинства россиян, считавших, что в рыночной экономике для них места не нашлось, а настоящая жизнь проходит мимо. Бизнес – это сплошное надувательство, а все, кто сумел разжиться каким-то богатством, сплошь аморальны и вороваты (именно в это время возник новый презрительный термин «богатенькие»). А само слово «реформы» ассоциировалось лишь с очередным «ограблением народа». Но народ всей подоплеки конечно же не понимал. Одни верили программе «Время» потому, что привыкли верить ей еще с советских времен, другие любили более современное и модное «НТВ» и были уверены, что обаятельные ведущие попросту не могут врать и притворяться. Да и не в них дело! Посмотрите на людей, которых показывают, шахтеров, учителей, не могут же они тоже сплошь врать… У тех же, кто понимал, что на самом деле происходит, возникал резонный вопрос: как Ельцин, Гайдар, Чубайс, Черномырдин допустили, чтобы большинство ведущих СМИ оказались в руках олигархов? И довели ситуацию до того, что в руках государства осталось всего 10% телемощностей в стране. Некоторые всерьез предлагали создать «федеральный антитеррористический центр в сфере общественной психологии».