Борис Парамонов на радио "Свобода"- 2008

Сегодня в Америке трудно думать о чем-либо, кроме рынка, — хоть финансового, хоть трудового, хоть рынка жилья. Недоброжелатели могут сказать, что там ни о чем другом никогда и не думали; это несправедливо. Более того, есть мыслители, которые самому понятию «рынок», «товар», «экономика» способны придать совершенно нетривиальный смысл.

В The New York Times Magazine от 16 ноября появилась статья Дэниела Смита «Для чего искусство?» [Daniel B. Smith. What Is Art For?], посвященная работе ученого, исследователя, поэта Льюиса Хайда. Нельзя сказать, что это общеизвестное имя; я услышал его впервые. На фоне сегодняшних событий узнать о нем было отрадно.

Началось, однако, как всегда, с экономики. Появился интернет — и страшно затруднил вопрос об авторских правах. Технические новации позволяют пустить любое произведение искусства во всеобщий оборот, проконтролировать который невозможно. Статья Дэниела Смита начинается с соответствующего примера. Поэт Роберт Пинский написал статью, в которой процитировал стихи Эмилии Дикинсон. Правами на ее сочинения обладает издательство Гарвардского университета. Обычно такие ситуации затруднений не вызывают: нужно только указать в тексте — книге или статье,— что такое-то процитировано с позволения такого-то. Но тут случай был казусный: Роберт Пинский писал эту статью для интернет-сайта — и держатель прав отказал ему в цитации. Мотив понятен: не хотят создавать прецедента. Увидев такое, любой желающий может поставить в интернет хоть все стихи Дикинсон, хоть все романы Фолкнера. Право собственности на творческий продукт — авторское право — тем самым уничтожается. Интернет в этом смысле — какая-то универсальная экспроприация копи-райта.

В связи с подобными вопросами началось движение — по-другому не скажешь — юристов, призывающих в корне пересмотреть вопрос об авторских правах на интеллектуальную деятельность. Их называют copy-left — левыми юристами. Вот тут и вспомнили Льюиса Хайда.

Он начинал как поэт, да и сейчас продолжает писать стихи. Но чуть ли не в самом начале своей поэтической деятельности, еще в 1975 году он написал статью «Алкоголизм и поэзия: Джон Берриман и разговоры пьяниц». Джон Берримор — известный поэт, годы его жизни — 1914-1972, он покончил самоубийством и был, натурально, алкоголиком. А Льюис Хайд в студенческой молодости подрабатывал на должности санитара в психбольнице в отделении для алкоголиков. И вот в их разговорах он уловил мотивы, звучавшие в поэзии Джона Берримана. Так посетила Льюиса Хайда его главная мысль: художественное творчество выходит за индивидуальные рамки. Та его статья наделала много шума в заинтересованных кругах, и Хайд получил грант от Национального фонда искусств, позволивший ему продолжить его изыскания. Их результатом стала книга, выпущенная в 1983 году под названием «Дар». Сегодня она считается классикой.

Льюис Хайд указывает, что он не первым высказал соответствующие мысли. Он ссылается на работы знаменитого французского антрополога Марселя Мосса, исследователя реликтовых первобытных обществ. Мосс открыл, что в таких обществах существует особая экономика — экономика дарения. В статье Дэниела Смита об этом пишется так:

Работа Мосса о даре как культурном феномене, базированная на изучении первобытных обществ, исследовала племя аборигенов, в котором уважаемые и досточтимые люди, служащие образцом для подражания, — не те, у которых наибольшее количество приобретенных предметов, а те, которые в наибольшей степени сами их дарят — отдают другим. Экономика дарения, говорит Мосс, строится на той практике, по которой наиболее ценными предметами выступают такие, которые дарят, и до тех пор, пока их дарят. Такое дарение организует социальную общность, и предметы дарения создают общественные, психологические, эмоциональные и духовные связи в той мере, как они переходят из рук в руки.

Отсюда слово «Дар» в названии книги Хайда. Как по-английски (gift), так и по-русски слово «дар» означает сразу и подарок, и талант. Вот отсюда и пошло исследование самого Хайда. И тут, безусловно, сказался его собственный поэтический талант: ибо поэтический талант это и есть дар различать слова и видеть их двоящиеся, троящиеся — многообразные — смыслы. Но он показал и другое: что можно, исходя из звучания слов, обнаружить некую внутреннюю художественную суть культуры.