Борис Сичкин: Я – Буба Касторский

– Очень скоро встретитесь, – ответил он.

Первого апреля 1974 года я встретился с моим Емельяном и Кеосаяном. В комнате мы сидели вместе с Терещенко, он не спускал глаз с меня. Я им повторил всё то же самое. Сказал, у кого надо взять: 5 тысячу Миши Царева – это народный артист из Малого театра, я с ним даже не знаком; 5 тысяч – у Эдди Рознера (он уже лет семь как уехал из Советского Союза); 10 тысяч взять у Леонида Утесова (если бы у Утесова и были деньги, он бы их не дал, а тем более у него их не было) и 10 тысяч – у писателя Анатолия Софронова (помимо того что я не был с ним знаком, этот антисемит готов был лично сам всех вырезать). Терещенко был доволен составом тех, кто должен был внести за меня деньги. Я расцеловался с Емелюшкой и Эдиком Кеосаяном. Они ушли. Когда они уходили, от меня как будто уходила жизнь.

После встречи я заволновался: а вдруг они меня неправильно поняли и внесут за меня эти деньги? Тем более что мне было известно о том, что Ян Френкель и Людмила Гурченко были готовы внести деньги. В камере лезут всегда самые мрачные мысли. А вдруг они всё-таки внесут деньги?

При первой же встрече я обратился к Терещенко:

– Иван Игнатьевич, непонятно, почему мои друзья не вносят за меня деньги? Пожалуйста, сделайте мне срочно встречу с Емельяном. Терещенко, как и многие обыватели, не сомневался, что самые богатые люди – артисты. Хорошо живут в Советском Союзе только те популярные артисты, которые работают на эстраде, таких, кто хорошо зарабатывает, сто пятьдесят – двести человек, а остальные влачат жалкое существование.

Встреча с Емельяном была организована мгновенно, на следующий день. Терещенко присутствовал, следил за мной и за Емельяном.

– Емелюшка, надо срочно внести деньги. Ты меня понял?

Я сложил фигу и показываю.

Емельян:

– Папа, не волнуйся, – сложил фигу и показал. – Они будут точно внесены.

Терещенко смотрит нам в глаза и не видит наших фиг, а мы вдвоем изощряемся в красноречии, хотя в этом диалоге главную роль играют фиги.

Все были довольны: Терещенко, Емельян, а самое главное, я. Я ушел в камеру умиротворенным».

Подельник

Прервемся ненадолго, чтобы подробнее рассказать об интереснейшем человеке, добром товарище Бориса Михайловича, легенде в мире шоу-бизнеса Эдуарде Михайловиче Смольном. Конферансье, продюсер, постановщик, заслуженный деятель искусств России.

Эдуард Смольный