Бородинское поле

"Фокус" Бригвадзе удался. За огненным валом наблюдали Полосухин и Макаров. Но ни тот ни другой не видели, что на западной стороне лесного островка Сухова сосредоточиваются танки и бронетранспортеры. Очевидно, фашисты решили овладеть этим лесом, находящимся в непосредственной близости от артиллерийских позиций полка Макарова. Отсюда можно было сделать стремительный бросок одновременно танкам и пехоте и смять полк.

Еще полыхал "вал Бригвадзе", как Глеба позвали к телефону. Звонил Остапов. Он был очень взволнован. Уже не шептал в трубку, как ночью, а громко, встревоженно докладывал:

- С запада нас атакуют немцы. Их много, товарищ подполковник. Танки и бронетранспортеры. И пехота бежит за машинами. Они войдут в лес… Нам их никак не остановить.

- Сколько танков? - спросил Макаров.

- Шесть танков и десяток транспортеров. До батальона пехоты.

- Задержите их огнем, - сказал Макаров, чтобы только что-то сказать. - Продержитесь хоть полчаса, Олег Борисович. Я вам позвоню.

Он ждал, что Остапов попросит разрешения на отход. Но тот молчал. Глеб положил трубку. Что делать? Нужно было что-то предпринять, и притом немедленно. Три противотанковых ружья не остановят шесть танков. Вслед за танками, которые очистят завал от противопехотных мин, в лес ворвутся стрелки-автоматчики. Батальон против взвода. Взвод Остапова погибнет. Это определенно, неизбежно. Вспомнилась сестра Варя. Он сам ей должен будет написать о геройстве ее мужа и о его гибели, виновником которой, если не прямо, то косвенно, будет он, Глеб. Что же делать? Разрешить взводу оставить лес и выйти в расположение батарей? Нет, он этого не может сделать, не имеет права отдать такой приказ. "Стоять насмерть" - касается всех без исключения. И не случайно на КП дивизии находится командарм. Бросить на помощь Остапову тоже некого: его единственный резерв - группа штабных командиров во главе с Брусничкиным и Судоплатовым - брошен им в деревню и ведет бой с прорвавшимися немецкими танками. Макаров, в сущности, остался один на КП, если не считать радиста и ординарца.

А что-то нужно предпринять в отношении взвода Остапова. Позвонить комдиву и попросить его помощи или разрешения на отход? Нет, Полосухин не даст такого разрешения, и Говоров тоже. И тогда его осенила мысль: огневой налет изо всех орудий по западной опушке леса! Он быстро отдал приказ в дивизионы и, отдав его, усомнился в эффективности этого огня: у него же не гаубицы, не мортиры, которые могут стрелять навесно через лес, у него пушки и их снаряды будут ложиться позади немецких танков.

А в это время вдруг неожиданно - писк зуммера. Он даже вздрогнул и сам взял трубку. Олег докладывал:

- Танки подходят к лесу. Через несколько минут они нас сомнут. - Голос у Олега уже не растерянный, а подавленный. - Мы будем сражаться до последнего. Глеб Трофимович, а нельзя ли ударить "катюшами" по лесу, по нашим позициям. Прикажите, Глеб Трофимович, это наша последняя просьба. И потом, у нас есть маленький шанс: мы сидим в ячейках, так что только прямое попадание может поразить нас.

- Хорошо, - быстро сказал Глеб и сразу же начал звонить на КП дивизии.

Связист ответил: комдив на НП, здесь командарм.

- Попросите его к телефону, срочно!

Когда Говоров взял трубку, Глеб, сильно волнуясь, доложил обстановку и попросил огнем гвардейских минометов накрыть лесок Сухова - там сосредоточены танки и пехота врага для броска на позиции полка.

- Но ведь там же должны быть наши стрелки, - сказал Говоров. Он помнил детали в системе обороны. - Разве они отошли?

Этот вопрос смутил Макарова.

- Товарищ командующий, там наш стрелковый взвод. Командует им Остапов. Он вызывает огонь на себя. У них есть маленький шанс: они зарылись в землю.

- Хорошо, товарищ Макаров, - ответил командарм, однако ничего не пообещал.

Говоров хорошо знал местность в секторе 32-й дивизии, помнил и лесок перед артиллерийским полком Макарова и отдавал себе отчет, как важно не допустить там сосредоточения немцев. Поэтому после телефонного разговора с Макаровым на лесок Сухова, который теперь по праву можно было назвать лесом Остапова, обрушился огненный смерч гвардейских минометов. Немцы, еще не опомнившиеся от огненного "вала Бригвадзе", решили, что и здесь им уготовлена ловушка, и повернули обратно, оставив на опушке леса горящие бронетранспортеры и трупы своих солдат.

Под вечер здесь наступила непривычная тишина. Связист пытался дозвониться до Остапова, но телефон молчал. В стороне лесного островка стояла зловещая тишина, лишь над верхушками деревьев ввысь тянулись тонкие струйки дыма. Там что-то горело. Стоя на снегу возле блиндажа командного пункта, Глеб с тоской, тревогой и болью смотрел на эти непонятные струйки дыма и все ждал, что вот-вот на восточной опушке леса появится хотя б одна живая душа. Но никто не появлялся и не подавал никаких вестей. "Надо бы кого-то послать туда… - подумал Глеб, но вспомнил, что некого послать, разве что Колю-Николая. - Вот придут наши - группа Брусничкина - Судоплатова, тогда можно будет послать Думбадзе с Чумаевым и Экимяном".