Бородинское поле

- Прекрати! Брось пистолет! - Грозный окрик Виктора привел Куни в замешательство. Он безвольно разжал руку, и пистолет его мягко шлепнулся о землю. Куни оглянулся, и растерянный взгляд его столкнулся с жестким взглядом вьетнамской девушки и направленным дулом автомата. Потом с третьей стороны от куста на поляну вышла девушка, юная, хрупкая, совсем ребенок, одетая в простенький, военного покроя костюм. В руке она держала тяжелый кольт. Она шла к летчикам смело, твердым, решительным шагом, шла привычно и уверенно, словно она ежедневно только и занималась тем, что брала в плен американских летчиков. Шагах в пяти от них она остановилась и что-то властно приказала на своем родном языке. Виктор решил, что им приказывают положить руки на затылок, что он и сделал. Куни последовал примеру командира, опасливо поглядывая на кусты, откуда с двух сторон угрожающе смотрели на них дула автоматов. Но девушка с пистолетом продолжала что-то настойчиво требовать, наклоняя руку к земле.

- Приказывает ложиться, - сообразил Куни и, понимающе закивав головой, распластался ниц на траве. Девушка что-то сказала, и в голосе ее прозвучало одобрение, а взгляд сердито и грозно смотрел на Виктора, который все еще продолжал стоять с заложенными на затылок руками. Он понял, что от него хотят, и быстро лег на землю недалеко от Куни.

Девушки с автоматами вышли из кустов, что-то говоря между собой, и пальцы их по-прежнему лежали на спусковых крючках. Девушка с пистолетом сначала подошла к Виктору, забрала его пистолет, рацию, нож, фонарик и другие военные принадлежности. Потом то же самое проделала с Куни.

После того как летчики были обезоружены, девушка с пистолетом пошла впереди, за ней Виктор и Куни, а замыкали это шествие две девушки с автоматами. Куни возмущался вслух - он не мог простить себе такого:

- Идиоты! Девчонкам сдались. Сопливым бестиям!

- А ты предпочел бы получить от этих девчонок пулю? - сквозь зубы процедил Виктор.

- Лучше пулю, чем позор! - горячился Куни.

- Что ж, еще не поздно. Попытайся бежать, - язвительно сказал Виктор, по привычке все еще вполголоса. Куни не спешил использоваться его советом и после некоторой паузы произнес поникшим голосом:

- Получить пулю из отечественного автомата! Этого только не хватало. Нас же - и нашим оружием.

Шедшая впереди девушка обернулась и что-то грозно сказала. Куни изобразил на своем лице фатовскую улыбку:

- Пардон, мадам.

- Мадемуазель, - поправил Виктор и горестно усмехнулся. Но лица девушек были строги и невозмутимы, а глаза исторгали огонь решительности и презрения. С врагами они не умели шутить.

3

Святослав Макаров возвратился в Ханой из поездки на юг Демократической Республики Вьетнам в полдень. Сопровождавший его капитан Нгуен Ван поднялся с ним в номер гостиницы, присел к письменному столу и, вооружившись блокнотом и карандашом, спросил:

- Какие на сегодня планы у товарища полковника?

Щупленький, подтянутый, бронзоволицый, он казался отлитым из металла, когда становился деловито-серьезным. "Из него вышел бы классический адъютант командующего, а он - армейский политработник", - подумал Святослав и ответил с тихой усталостью в голосе:

- Пожалуй, немного отдохну, приведу в порядок свои записи, просмотрю вот это. Он кивнул на груду американских газет и журналов, брошенных в беспорядке на диване: их принес Нгуен Ван в день отъезда к линии фронта, и Святослав еще не просмотрел их.

- Да, вам надо хорошо отдохнуть после такой поездки, - быстро согласился капитан и прибавил, весело сверкая глазами: - Главное - отоспаться.

Нгуен Ван довольно сносно говорил по-русски - он учился в Москве в Военно-политической академии имени В. И. Ленина - и теперь был рад представившемуся случаю пообщаться с русским офицером в роли гида-переводчика и консультанта.

- Я думаю, хороший сон и вам не помешает, капитан, - заметил дружески Святослав.

- Я привык: с детства воюю, можно сказать, всю жизнь. Если не считать годы, проведенные в Москве… До свидания, товарищ полковник. Если потребуюсь или что такое - звоните мне или майору Ле Ксюану.

Нгуен Ван щелкнул каблуками и удалился.