Бородинское поле

- У входа в рай молитвы продает, - съязвила Никулина.

- Да, салат хорош с уксусом, а мужчина с характером, - по-своему подытожила Людмила Борисовна и почему-то добавила: - Полюбится, так и рябой за красавца сойдет. - Колю она невзлюбила. "Неотесан, груб, развязен и места своего не знает", - мысленно вынесла ему приговор, хотя видела его едва ли не во второй или в третий раз. - Что-то наши мужчины распетушились, митинг устроили.

И в самом деле: из вишневой беседки доносились возбужденные голоса, среди которых особенно выделялся густой и самоуверенный бас Александра Кирилловича.

Ох эта вишневая беседка с круглым столом и удобными скамейками! Сквозь листву молодых вишен пробиваются неяркие, но еще по-летнему теплые и мягкие солнечные лучи и ложатся золотисто-зелеными пятнами на стол. Она стала местом бурной дискуссии по вопросу архитектуры и градостроительства.

Людмила Борисовна не слышала начала разговора. Она подошла к беседке, когда страсти уже накалялись. Олег, порозовевший, возбужденный, говорил:

- Однообразие новых жилых районов, унылая серятина, города утратили индивидуальные черты, свое наследственное лицо, облик - вот к чему привели стандартизация, унификация, типовые проекты, индустриальные методы.

- Но и при индустриальном методе можно и нужно использовать эстетические возможности, создать ансамбль с художественным единством, - возразил Штучко. - Что создает лицо современного города? Здание вокзала, аэропорта, дворец, театр, музей? Нет. Жилой комплекс, массив. И в этот комплекс нужно вписывать отдельные здания культурного и общественного назначения. Индивидуальный проект - удовольствие дорогостоящее. Это расточительство. - Скрипучий голос его звучал тягуче и настойчиво.

Брусничкин встал и, энергично жестикулируя, продолжил мысль тестя:

- Расточительству в архитектуре нужно сказать решительное "нет". Индустриализация строительства - это необходимая норма времени. Она есть и будет, она, если хотите, благо, только она дает возможность решить жилищную проблему. И не она причина безликости и серости. Надо думать, дерзать. - Хитрые, настороженные глаза его тем временем шарили по вишневому забору, точно пытались проникнуть сквозь ветки и кого-то найти. Пожалуй, только Думчев да Людмила Борисовна правильно понимали этот пытливый, ищущий взгляд.

- Но, Леонид Викторович, вопрос экономичности, он ведь не однозначен, - воспользовавшись паузой, сказал Никулин. - Строим мы на десятилетия или на века. Что экономичней? Нельзя жить одним днем. Сэкономишь на проектировании, потом в десять раз больше потеряешь на эксплуатации и ремонте. Как вы считаете, Валентина Ивановна? - Дмитрий Никанорович хотел втянуть и ее как художницу-монументалистку в довольно острый разговор.

Олег посмотрел на Валю приветливо и поощрительно, точно внушал ей состояние спокойствия и уверенности. Ее правдивые добрые глаза столкнулись с его - ласковыми и веселыми, и она правильно поняла его взгляд, заговорила осторожно, но настойчиво:

- Если подходить к зданию только с утилитарных позиций: мол, зачем та или иная деталь, что она дает, - то мы утратим эстетическую сторону. Колонны, арки, та же башенка Желтовского или шпили наших высотных зданий - они, конечно, стоят денег. Но что это - излишество, украшательство? Нет! Есть выражение - "функциональная бесполезность". Но эстетически нужное, а значит, и полезное.

- Но есть же бесполезные детали, - перебил ее Брусничкин. - Красиво, но бесполезно.

- А какая польза от Адмиралтейского шпиля? Или Петропавловской иглы, от колонн Исаакия? - вежливо, но твердым, спокойным тоном ответила Валя.

- Никакой! - быстро парировал Брусничкин. - Колонны Исаакия - это элементарная безвкусица.

- А колонны баженовского дома Пашкова? - В ней пробуждалась решимость.

- Извините, это нечестный прием, - с небрежной отчужденностью возразил Брусничкин.

- Почему же нечестный? - возмутился Олег. Он весело посмотрел на Валю, и его насмешливый взгляд выражал одобрение. - Когда вам крыть нечем, когда не хватает аргументов, вы прибегаете к банальной фразе: "Нечестно". Это тоже своего рода прием… нечестный. По-вашему, колонны Исаакия - безвкусица и расточительство?

- Несомненно, - отрубил Брусничкин и ядовито усмехнулся.

- И конечно же взорванный Храм Христа? - принимая вызов, шел на обострение Олег. Он был недоволен появлением Брусничкина на его юбилее, испытывал неприязнь к этому человеку. И особенно его рассердила попытка Брусничкина уязвить Валю, которая покоряла его своей добротой, неотразимой нежностью и талантом вдумчивого, серьезного художника.

- И безвкусица и расточительство, - настаивал Брусничкин,

- И шпили московских так называемых высотных зданий? - с откровенным вызовом продолжал Олег, бледнея.

- Да, если хотите. Но этот вопрос решен и не требует дискуссий, - попытался уклониться Брусничкин.

- Собственно, кем решен? - спросил Глеб Трофимович. - Я что-то не помню такого решения.

- Временем, - слегка тушуясь, обронил Брусничкин.