Бородинское поле

Ариадна сделала игриво-пренебрежительную мину и повела бровью. Ее наспех накрашенные губы шевелились, но вслух не произнесли слишком очевидного слова "глупо". Брусничкин, хорошо знавший характер своей жены, решил не обострять при людях отношений, смягчил холодно, но вежливо:

- Тут говорили о роли архитектора в современном градостроительстве.

- В век индустриального строительства роль архитектора сводится к нулю. Я имею в виду архитектора-творца, - сделав серьезное лицо, заговорила Ариадна. - Мы - ремесленники. Допустим, вы предложили оригинальный проект. Начинается его обсуждение: советы, замечания, категорические требования. Проект ваш идет по разным инстанциям, или, как мы их называем, отстойникам. И учтите - советы и замечания критиков для вас обязательны. Тут убрать, здесь добавить, это переделать. Кто делает замечания и указания? Узкие специалисты. Они рассматривают ваш проект со своей чисто ведомственной точки. Им нет дела до целого. Они указуют, и указания их носят форму закона. В результате от вашего гениального проекта остаются рожки да ножки. Дальше. Начали строить. И что же? Там уже технология начинает на вас давить, рационализм диктует. Строители запросто меняют ваш проект, то есть вносят в него свои элементы. Мол, нет такого-то облицовочного материала, нет такой-то детали.

- Выходит, Коля запросто может испортить ваш проект? - не без умысла вступила в разговор Людмила Борисовна.

- Кстати, где он, Коля? - с нарочитой шутливостью засуетился Брусничкин. - Подать сюда Колю-Николая.

- Пусть объяснится, - с двусмысленным намеком продолжала ставить шпильки Людмила Борисовна.

- Я здесь, - бодро отозвался Коля из-за вишни. Он стоял с наружной стороны беседки. Но предусмотрительный Штучко попытался вернуть разговор в прежнее русло:

- Да, ассортимент деталей очень беден. В этом виновата промышленность и вы, Александр Кириллович.

- А я в какой связи? - степенно и важно отозвался Орлов.

- Как представитель Госплана. Вы планируете.

- Лично я вообще против всякого украшательства. И напрасно Глеб Трофимович с такой яростью обрушился на гостиницу "Интурист". Она ничуть не хуже гостиницы "Россия" по другую сторону Кремля…

- Ну знаешь ли… - выразил возмущение Олег.

- А чем она хуже, скажи? Внешний вид вам не нравится? А наплевать на внешний вид, важно, чтобы было удобно внутри, чтобы комфорт был. Для человека это главное. А вся ваша внешняя декорация - дело пустое. На Западе это давно поняли. До нас, как правило, прогрессивные идеи, как и мода, доходят позже, - невозмутимо продолжал Орлов.

- Уже дошли, Александр Кириллович, и "Интурист" тому наглядный пример, - быстро и запальчиво отозвался Олег. - Духовный элемент в архитектуре исчезает или уже исчез. Остался голый технический расчет. Гармония, прекрасное, все, против чего ты выступаешь, - это отжившие понятия. Древние были богаче нас. Они чувствовали, понимали красоту. А чего стоит наша "свободная планировка", этот хаос наизнанку! Попробуйте найти в ней нужный вам дом. Пока найдешь - и в гости не захочешь.

- Нужен дом-образ, а не просто жилище, как предлагает Александр Кириллович, - робко вставила Валя.

- Но поймите, время изолированных, отдельных шедевров миновало. Наступило время комплексов. Теперь надо думать о выразительности не отдельного здания, а комплекса, если хотите - целого микрорайона, - решительно и настоятельно сказал Штучко. Он не любил накала страстей и всегда старался примирить даже непримиримое. - Нельзя игнорировать и архитектуру современного Запада. Там есть смелые проекты. Например, Фридман с его мобильным городом над Парижем. Гигантская металлическая конструкция, заполненная блоками-квартирами.

- И надо думать, удобными квартирами, располагающими к отдыху, - вяло и вымученно вставил Орлов. - А я живу в высотном на площади Восстания. Четыре комнаты, а планировка не располагает к отдыху. Неуютно.

- Об уюте сами позаботьтесь, - сказала Ариадна.

- Нет, дорогая, не всегда, - возразила Людмила Борисовна, уловив в реплике Ариадны язвительные нотки. - Мы третий гарнитур уже поменяли, а уюта нет.

- Проще поменять квартиру, чем менять гарнитуры, - сказал Брусничкин. - Давайте махнем. Мне нравится район площади Восстания.

- А вы где живете?

- На проспекте Мира. Тоже четырехкомнатная.

Предложение Брусничкина не нашло отклика у Орловых. Наступила пауза. Тогда Никулин, обращаясь к Штучко, сказал:

- Ты говоришь о смелых проектах, о Фридмане. Я с тобой согласен: нужен полет фантазии, смелый, дерзкий, даже рискованный. Но при одном условии: нельзя забывать о национальном стиле, об удобстве, эстетическом элементе. Смелые проекты есть и у нас. Ты, наверно, видел проект дома в форме египетской пирамиды? Только на земле - узкая часть. Высота - сто метров, длина - двести. Этакий парус с одним лифтом в центре.

- Ну и что же? - Это Брусничкин.

- Чистейшей воды формализм! - порывисто ответил Олег.

- А что вы в таком случае понимаете под словом "традиции"? - обращаясь к Никулину, быстро перешел в атаку Брусничкин, - Копировать зодчих прошлого? Это уже будет архаика, эпигонство, если хотите.