Бортовой

Ярость от проваленного задания, боль от вынужденного приказа, злость на старика, и… облегчение от того, что больше не нужно идти на смерть. По крайней мере, сейчас. Всё это смешалось и породило причудливое чувство, отчасти похожее на дежавю. Будто это мне снится, притом не в первый раз, и я сейчас проснусь. Проснусь в своей каюте, потянусь, сделаю зарядку, оденусь и пойду на камбуз. А там – подготовка к обратному рейсу «Чулан-Земля»…

– Девятнадцатый, ответьте второму, – на «Арго» ожил канал дальней связи. – Девятнадцатый, ответьте второму.

– Девятнадцатый на связи, – вся секретность к чёрту, отвечаю почти без шифрования.

– Мы получили сообщение по дополнительному каналу, – заговорил неведомый мне безопасник. – Переключаю вас на первого.

– Да говорите уже прямо – на полковника, – хмыкнул я, чувствуя себя прыгуном с шестом, замершим перед самым разбегом. – Чужих ушей здесь нет. А если и есть, все каналы связи мои.

– Даже так? – хмыкнул безопасник. – Переключаю.

– Кошкин, что вы опять наворотили? – голос Лемешева скрипел, как несмазанное колесо. – Доложите обстановку.

– Докладываю, товарищ полковник, – только сейчас я почувствовал, как устал от всего этого. – Всё шло по плану, я почти захватил вселенную, но тут, блин, пришёл лесник и всех разогнал.

– Кошкин! Отставить ёрничанье!

– Я не ёрничаю, товарищ полковник. Сюда явился наш очень старый друг и принялся меня спасать.

Лемешев прекрасно знал, о ком я говорю. По-моему, если я не ослышался, он тихонечко сказал матерное слово.

– База цела?

– Частично.

– Держите ситуацию под контролем, мы в течение двух часов прибудем.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

Если я не ошибаюсь, то иерархия погон у безопасников несколько отличается от военной, и полковник СБ негласно приравнивается к армейскому генералу.

С какой стати я об этом вспомнил? Мусорная информация, не имеющая отношения к делу.

«Капитан… Капитан, я знаю, это вы… Жаль, что так всё получилось, но мы с вами сделали что могли… Спасибо вам, капитан».

«И тебе спасибо, Джимми… Это ты нашим послание скинул?»

«У меня был независимый передатчик. Я должен был вызвать станцию в случае нештатной ситуации».

«Как ты?»

«Отлично. Дождёмся наших – тогда поговорим спокойно».

«Почему ты согласился?..»

«Потому что мои предки были не правы. Я сомневался в этом. Но когда увидел разницу собственными глазами, сомнения исчезли… До скорой встречи, капитан. Я скучал по нашим беседам».

«До встречи, Джимми».

Ну, теперь-то мне ещё кое-что стало понятно. А именно, почему Морганы ходили в начальниках, а предки тех, кто сейчас пытался склонить Джимми на свою сторону, им служили. Морганы в совершенстве владели искусством возможного. Потому, при всей неоднозначности своих персон, более-менее вписались в новый мир.

А такие, как я, не вписываются в новый мир. Они его строят. Джимми эту разницу понимает очень тонко.

Я не стал работать испорченным телефоном и попросту показал экипажу записи. Ждал, что Том снова матюкнётся, технари пройдутся по некоторым криворуким особям, а учёные и Вуур затеют обсуждение. Нехорошее слово действительно прозвучало. По-чулански. Причём слово это, как и у нас, обозначало неразборчивую в связях женщину: с точки зрения родичей Вуура, весьма высоко чтивших слабый пол, ничего мерзопакостнее и придумать было нельзя.

– Прошу прощения, – чуланец виновато склонил стриженую красноволосую голову. – Но если я правильно понял капитана, то этот древний… путешественник испортил нечто важное.

– Не судите его строго, – хмыкнул Эрнест, скрыв облегчённый вздох. – Дедушка старенький, у него маразм.

– Если у него проблемы с мозговой деятельностью, я готов предложить свои услуги, – впервые за всё время нашего знакомства в голосе Вуура прозвучало почти человеческое ехидство.

И все, без исключения, даже молчуны-японцы, разразились громовым хохотом.

Когда смерть проходит пусть на волосок, но мимо тебя, это не может не радовать.

Мне тоже ещё рано петь «Мир вашему дому», оказывается.

Ну что ж, будем жить?

Вместо эпилога