Босфор. Россия и Турция в эпоху первой мировой войны

По свидетельству современного турецкого историка Тарика 3. Тунайи, англо-турецкий премьер санкционировал массовые аресты среди патриотически настроенной интеллигенции Стамбула и Анкары, не склонной к безусловному подчинению Англии, распустил 21 декабря 1918 г. нижнюю палату парламента, в которой прорывались антиантантовские, причем, вполне просултанские настроения. Действительно, это была палата эпохи германофильской ориентации младотурок, и она могла бы помешать новым хозяевам на Босфоре. Полиция и жандармерия были подчинены английскому военному коменданту Стамбула, как это предусматривалось еще в 1915 г. Вся информация в прессу шла только через агентство “Гавас-Тюрк-Рейтер” и контролировалась английским офицером связи. Режим капитуляций был фактически восстановлен, военные долга Турции уточнены — 289 млн золотые лир, общественные организации и профсоюзы разогнаны. Подверглись репрессиям национальные организации арабов, армян, греков и других нетурецких подданных Турции. Кое-кто в Лондоне довольно усмехался: “Это, конечно, не алмаз в короне Британской империи, как Индия, но после наведения порядка заблестит”.

Складывается впечатление, когда читаешь турецкие материалы (документы, прессу) за ноябрь — декабрь 1918 г., что чем ближе было открытие Парижской мирной конференции (18.01.1919 г.), тем значительнее в глазах держав, якобы контролируя внутреннее положение в стране, хотели выглядеть султан и его великий везир в ранге европеизированного премьера Тевфик-паша. Надо признать, что премьер пытался отойти и от младотурок (иттихадистов), и от поднявших голову оголтелых соглашателей англофилов-иттиляфистов. Он принимал требования Англии, но многозначительно повторял, что есть еще и другие великие державы, которые не столь “обижены на старого друга — Турцию” и имеют свою точку зрения на положение в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке.

Речь шла о позиции США. В преддверии Парижской мирной конференции, в последних актах османской драмы монолог американского президента Вудро Вильсона “14 пунктов” (8 января 1918 г.) был произнесен перед притихшей аудиторией.

Советская Россия, ближний сосед, опубликовав “Декрет о мире”, другие внешнеполитические документы и предав гласности тайные соглашения о Проливах и о разделе Турции, естественно, привлекла к себе в Турции не столько симпатии (осознание коренного поворота в русско-турецких отношениях придет при Ататюрке), сколько обостренное внимание. Что будет говорить и как поступит Антанта?

5 января 1918 г. Д. Ллойд Джордж выступил на конгрессе тред-юнионов и без обиняков “вернул” турок в Европу, пообещав им Стамбул и Восточную Фракию. Напомним, что в декабре 1916 г. в официальных и неофициальных документах Великобритании турки подлежали “полному и окончательному изгнанию из Европы”, а сам Вудро Вильсон называл весной 1917 г. турок “убийцами христиан, подлежащими удалению из Европы”.

Прошел год, война близилась к концу. Германия и ее турецкий союзник потерпели поражение, отношение к туркам несколько изменилось. Многое рассматривалось Антантой с позиций борьбы с большевиками в России. Стратегические позиции Турции и ее деморализованная, но физически существовавшая армия могли стать серьезным аргументом в споре Антанты с новым режимом в России.

8 января 1918 г. прозвучали в послании к Конгрессу и ко всему миру вильсоновские “14 пунктов”. Мирным, но мало чем обеспеченным призывам большевиков к всеобщему миру и к отказу от вознаграждения победителям за счет поверженного агрессора — Четверного союза, “14 пунктов” Вильсона были серьезной альтернативой, поскольку содержали программу послевоенного устройства мира под эгидой Лиги наций. Последнюю надлежало создать на Парижской конференции. Программа Вильсона была рассчитана на уставшего от войны и лозунгов среднего гражданина, в том числе и турка.

В Турции сразу же обратили внимание на пункт 2-й о “свободе морей” — полной свободе судоходства, справедливо полагая, что это прежде всего относится к режиму Проливов, который должен был быть установлен на “открытых (пункт 1) мирных переговорах”. Тем более что в пункте 12-м говорилось о статусе Дарданелл, но не Босфора.

Пункты 10-й и 11-й об автономии народов Австро-Венгрии и о выведении германских войск из Румынии, Сербии и Черногории и о предоставлении Сербии выхода к морю воспринимались турками как усиление вчерашних противников, противостоять которым Турция сможет только опираясь на поддержку великих держав.