Босиком по пеплу. Книга 3

— Tatlim, я понимаю, что тебе пришлось пережить, и ты имеешь все основания для негодования, — примирительным виноватым тоном произношу я. — Но у тебя была злость, ненависть, гнев, обида, у меня только страх, ежесекундный страх потерять тебя, и я делал все возможное, чтобы этого не случилось!

— Ни черта ты не понимаешь, — ожесточенно возражает Алиса, тряхнув головой. — У меня была боль, Амиран, раздирающая боль и чувство вины, что это я все испортила.

— Мне нелегко далось это решение, но оно было един…

— Не смей говорить, что выбора не было! Не смей сравнивать свою боль с моей.  Ты знал, ради чего все эти адские муки, а я нет. Я нет, — кричит она, сжимая маленькие кулачки. — Я — нет!

— Попробуй понять, tatlim, — хрипло бормочу, оглушенный праведным негодованием жены. — Ситуация вышла из-под контроля…

— Никогда! Никогда не пойму и не прощу, Амиран. Твой ежесекундный страх сбылся. Ты меня потерял! За эту ночь я предоставила тебе миллион шансов сказать правду, и ты ни одним не воспользовался. Я пришла, преступив через гордость, пришла второй раз, я боролась за тебя, даже думая, что ты отказался от своего выбора… Я пришла за правдой, а получила ложь, — в её глазах мелькают слезы.

— Правда не всегда несёт освобождение и вселенское счастье. Как журналист, ты должна это понимать. Иногда правда — смертельный риск. Считаешь, что я пошёл по легкому пути? Ты права, — яростно киваю я. — Мне в миллион раз проще умереть в твоих глазах, чем наяву увидеть твою смерть. Жалею ли я что поступил именно так, а не как-то иначе? Не было ни минуты чтобы я не перебирал варианты, но ни один из них не казался надёжным. Я подвёл тебя, tatim, дав гарантию безопасности, и не знал, как это исправить, как оградить от опасности.

— Можешь приберечь свое красноречие для Вирджинии, раз считаешь, что она заслуживает большего доверия, чем я.

— Алиса, но я и себе не доверял, — признаюсь я, склонив голову, и исподлобья глядя в сверкающие от злости голубые кристаллы. — Твой гнев был необходимым буфером, чтобы не сорваться самому.

— Не прибедняйся, — нервно усмехается Алисия. — Ты отлично держался в роли мерзавца и предателя.

— Давай просто немного успокоимся и выдохнем, — подняв ладони вверх, предлагаю самый оптимальный в нашем положении вариант, но выражение лица Алисы кричит о том, что оно ей очень не по нраву. —  Ты — моя, моя единственная tatlim, — уговариваю я, и снова получаю непредсказуемый результат. Правую половину лица внезапно обжигает тяжелая звонкая пощечина.

— Ты признался, что прикасался к ней! — агрессивно рычит tatlim, — Подонок, — не дав проморгаться от мелькающих перед глазами белых мушек, Алиса с размаха бьет по второй щеке. — Ди мне рассказала, что она живет с тобой, спит в твоей спальне!

Третий удар я пресекаю, на лету поймав взметнувшееся запястье. Дергаю взбесившуюся строптивцу на себя и обхватив свободной рукой светловолосый затылок, вплотную сближаю наши лица.

— Никого, кроме тебя, — отчетливо произношу, почти касаясь её губ. Она всхлипывает, опустив ресницы и затихнув ровно на полминуты, а потом потухший фитиль вспыхивает с новой силой, превращаясь в неистовое пламя.

— Лжец, — мотнув головой, Алиса толкает меня ладошками в грудь. — Не говори, что она не пыталась залезть в твои штаны.

— Никого, tatlim, — и это абсолютная правда. Про закончившийся вразумительной беседой стриптиз псевдо-невесты Алисе лучше не знать.

— Никого, — повторяю, сделав шаг вперед. — Ни в мыслях, ни в постели, — протянув руку, дотрагиваюсь до дрожащего от бурлящих эмоций подбородка. — Только ты, сладкая, — еще один шаг и её уязвимо-прекрасное лицо оказывается в моих ладонях.

— Подтверждаю, — раздается за нашими спинами бодрый голос Колмана, — Я сто раз пытался вернуть его в строй активных самцов. Неудачно, к сожалению.

— Заткнись, Мердер, — обернувшись, рявкаю я.

— Слушаюсь и повинуюсь, — Колман отвешивает шутливый поклон.

Как бы в данную минуту он меня не раздражал, его появление значительно разрядило обстановку, и я уверен, что исполненный глумливый экспромт Мердера на самом деле продуманный рациональный ход.

— Надеюсь битва в тигрином семействе закончилась? Кто за то, чтобы пожрать? —  одарив нас невозмутимым взглядом, он неспешно проходит на середину гостиной, толкая перед собой сервированный столик на колесиках. — Ролевые игры — это круто, но я никогда не представлял себя в образе официантки, — продолжает «юморить» Мердер.  — Не чувствую ни малейшего возбуждения.

— Он — псих? — спрашивает Алиса, дублируя недавний вопрос девушки, столкнувшейся с другой стороной личности Мердера.

— Не совсем. Ты привыкнешь… Со временем, — вымученно улыбаюсь я.