Босиком по пеплу. Книга 3

— У меня нет амнезии, tatlim, — чужим, незнакомым голосом отзывается Ран. В глазах сталь, в пальцах нежность, и одна агония на двоих. Зачем ты нас мучаешь, Мир? — Ты будешь заперта в резиденции ... временно. А потом посмотрим, что мне делать с тобой.

— Потом? Потом — это после свадьбы с хитрозадой сукой? Или на этот раз ты не стал ждать? Когда ты начал её трахать, Амиран? Когда, твою мать? — снова бью его по груди, не сдержав своей главной боли внутри.

— Алисия, уходи, пока мое терпение не закончилось, — его взгляд чернеет от гнева, и он вновь уходит в закрытый бессердечный режим. Меня непроизвольно мотает назад, ноги не держат, в голове — абсолютный хаос.

Почему Амиран до сих пор не вызвал охрану? Мог бы, раз видеть не хочет.

— Достаточно, Алиса. Диалог закончен, — решительным тоном бросает он. Упрямо сжав губы, я делаю шаг вперед и застываю на месте, когда Амиран резко выставляет вперед руку, разрушая бастион той внеземной любви между нами, которую я по ходу сама себе и придумала.

Быстро одевает рубашку, торопливо застёгивая ряд пуговиц, нажимает на смарт-часах кнопку вызова бодигардов.

— Ран, — с мольбой качаю головой, все еще отказываясь принимать действительность. — Скажи правду. Скажи, что не прекращал любить меня, что у нас есть шанс все вернуть... дай мне его. Дай сам, потому что я не отступлю, и тебе не позволю!

— Прикройся, — равнодушный приказ заставляет меня съежиться. — Ты ничего не решаешь, Алиса. Пора бы уже это понять, — сухо произносит Амиран, устремив на меня пустой холодный взор и одним четким ударом разбивает мое горячее, живое, вверенное ему сердце.

— Это не ответ на мой вопрос, — с маниакальным стремлением к самоуничтожению настаиваю я, обхватывая руками свои дрожащие плечи. — Не сдвинусь с места, пока не скажешь, — с вызовом смотрю в неприступное лицо, вспоминая каким оно может быть... нежным, полным обожания, страсти, восхищения. Больше не для меня?

Вернись ко мне, Мир. Где бы ты не прятался сейчас, вернись.

— Я тебя не люблю, — мертвым голосом ставит он точку, в упор глядя в мои глаза.  Я закрываю свои... потому что на этот раз я ему верю. Так блестяще — сыграть невозможно. Я не чувствую ударов сердца. Боль растворяется, исчезает, и это еще хуже, чем ощущать её. Боль — это хорошо, в сравнении с тем, когда её нет. Ты уже мертв, когда ничего не болит…тебя просто нет. Меня для него нет.

— Выведите её через запасной выход и отвезите домой, — отдает распоряжение своим людям, когда дверь позади меня с хлопком раскрывается.

— Амиран! — вскрикиваю я, отчаянно вырываюсь из захвата толпы секьюрити.

— Ни слова, Алиса, — очередной ледяной приказ взрывает плотину оголенных эмоций.

Я не замечаю, как оказываюсь в коридоре, щурюсь от ярких вспышек. Толпа репортеров наседает со всех сторон, накинувшихся на «свежатину» словно прожорливые ястребы. Я будто вновь оказалась в одном из своих последних кошмаров, которые вижу из ночи в ночь, пытаясь исправить... и просыпаюсь в слезах и одиночестве. Сердце надрывается, горит, а щелчки навязчивых камер ближе, громче. Вопросы, гвалт голосов.

Ненавижу их всех...

Активировав последние силы, я резко вырываюсь из рук секьюрити и оборачиваюсь к Амирану. Он стоит там, где я оставила его. Расставив ноги и глядя на меня немигающим, требующим убраться с его глаз взглядом. Воцарившаяся тишина оглушает, но я не могу не чувствовать десятки прикованных ко мне взоров, они ловят каждый жест, воруют каждый вздох.

— Ты потеряешь меня навсегда, Амиран! Сначала разведись со мной! Сделай это сейчас, если все решил. Потому что я никогда не буду одной из двух! — выкрикиваю, одержимая болью, обидой и ревностью. Его черты каменеют, зрачки заполняют почерневшую радужку.

— Отлично. Наконец-то наши желания совпадают, — Амиран неумолимо приближается, жестом отдавая приказ охране, чтобы удерживали меня на одном месте. — Я развожусь с тобой, Алисия.

— Нет… Не надо… — недоверчивый, испуганный, едва слышный шепот заполняет пространство между нами.

— Встретишь мои слова с улыбкой? — бессердечно добивает меня Мир.

— За что? — почти без звука шелестят онемевшие губы.

— Я развожусь с тобой.

Кислород превращается в яд, взгляд Амирана темнеет, красноречиво рассказывая о том, что он ни черта не шутит. Он разводится со мной. Безжалостно уничтожает меня под прицелом направленных на нас объективов камер. Это что? Око за око? Холодная месть? Зачем так…

— Амиран, нет…

— Да, Алисия, — уверенный ледяной ответ, не оставляющий ни одного шанса...

Эхо брошенных фраз грохочет в голове, бьет безжалостно, наотмашь, не касаясь, одними словами, свинцовой тяжестью ударяющими прямо в сердце. Я жмурюсь, не в силах выдержать лавину боли, обрушившейся на меня. Реальность плывет, исчезает, стирая меня, нас, последнюю надежду… Беззвучные рыдания жгут горло.

Зачем так…

Амиран вдруг обхватывает мое лицо горячими ладонями, приближается вплотную. Проводит большим пальцем по скуле, так, как никогда не касался. Прощается, отпускает в то время, как мне хочется молить об обратном. Отключить понимание происходящего. Едва касается губ, выдыхает: