Босиком по стеклам. Книга 2

Подняв с пола брюки, надеваю их прямо на голое тело. Задев пальцами торчащую сбоку бирку, невольно вспоминаю слова Пикси о том, что я свалил из номера почти голый. Черт, надеюсь, я не обокрал магазин одежды и не засветился под камерами.

— Не отрицал, — почти беззвучно шепчет Анджелина. Она кажется бледной и потерянной, дьявольски несчастной и до безумия красивой.

— Ты видела комнату с экранами. Для чего, ты думаешь, я тебе ее показал?

— Чтобы напугать, — она вскидывает подбородок, нервно передёргивая плечами. — Именно так ты и действуешь, если чувствуешь, что теряешь контроль над ситуацией. Запугиваешь, угрожаешь, шантажируешь. Страх, как рычаг манипулирования. А еще стыд, чувство вины, беспомощность. Вот, что я испытала, открыв глаза в той чертовой комнате, где ты чувствовал себя полноценным хозяином положения. Ты показал мне худшую версию себя, Мердер.

— Я показал тебе то, что до тебя никто не видел, — глухо отзываюсь я, меряя шагами пространство между окном и дверью. — Это было самым сложным признанием в моей жизни и самым честным, ангел. Я хотел, чтобы ты поняла, но ты не можешь… Я пустил тебя в свое убежище, детка. Еще до того, как ты переступила его порог. И пусть ты ни о чем не подозревала, считая наше общение любопытной запрещенной игрой, но именно к тебе я возвращался каждую ночь, запираясь в своем ледяном карцере, где на каждом экране была ты.

— Я этого не хотела, — с горечью произносит Пикси. — Ни одна нормальная девушка не захочет стать объектом нездоровой одержимости. Ты втянул меня в это безумие, и я имею полное право знать, что за демоны обитают в твоей голове.

— Думаешь, что сможешь их укротить? — скептически ухмыляюсь я.

— Для начала я хочу понять их природу, — заявляет Энжи, неотрывно наблюдая за каждым моим движением. — Если есть лекарства, значит, тебе известен диагноз?

Наступив на осколок от разбитого зеркала, я непроизвольно морщусь и плюхаюсь в стоящее рядом кресло.

— Верное умозаключение, детка, — подтверждаю ее догадки.

— Давно?

— Точный диагноз я узнал, когда был студентом.

Вытащив из ступни осколок, бросаю его на туалетный столик, и наши взгляды с ангелом пересекаются. Она на удивление спокойна и собрана, словно ей каким-то образом удалось отключить лишние эмоции, мешающие конструктивно мыслить.

— Но проблемы начались гораздо раньше. Я с раннего детства отличался от сверстников, и они это тоже замечали. Все замечали, кроме моей матери.

— У тебя психическое расстройство?

— Эмоционально неустойчивое расстройство личности, если быть точным, — поправляю я. — Отягощенное рядом вспомогательных диагнозов, но звучит не так страшно, правда, детка? Я не психопат и не параноидальный шизофреник. У меня нет голосов в голове и прочей херни, я никогда не убивал животных, не мочился в кровать и не занимался поджогами. Тысячи людей живут с более тяжелыми диагнозами, и это не мешает им строить карьеру и создавать семьи.

— Мне плевать на тысячи людей, Кол, — резко бросает Энжи. — Меня интересует, как МЫ будем с этим жить.

— Я справлюсь, — отвечаю, тряхнув головой. — Точно так же, как справлялся раньше.

— Судя по тому, что происходит в последние месяцы, ты ни хрена не справляешься, Коулман, — отрезает ангел, нервно поджимая губы. — В Вегасе лекарств в твоей сумке не было, а сейчас они появились, значит, ты и сам понимаешь, что экстренный случай наступил, но какого-то черта тянешь. Чего ты ждешь, Кол? Если знаешь схему лечения…

— Хватит, детка, — перебиваю я, поднимаясь из кресла. — Я рассказал тебе не для того, чтобы ты усердно начала меня лечить.

— Хочешь сказать, что мы просто забудем об этом разговоре, и я продолжу молча наблюдать, как ты скатываешься на самое дно? — яростно бросает Пикси, вскакивая с кровати и стремительно направляясь ко мне. — Ты, вообще, осознаешь какому риску подвергаешь нас обоих?

— Я делаю все, чтобы ты была счастлива!

— Счастлива? — подойдя вплотную, Энжи бьет меня ладонями в грудь. — Ты издеваешься? Я легла сегодня в постель с осколком, чтобы защитить себя, если у моего мужа окончательно снесет крышу. Я тебя чуть не зарезала, но ты этого даже не помнишь!

— Детка, я обещаю, что этого больше не повторится.

— Я слышала это десятки раз…

— Клянусь, это был последний… — я хочу дотронуться до ее лица, но она уклоняется. Поймав мое запястье, Энжи разворачивает кисть разбитыми костяшками вверх.

— Что ты наколешь здесь, Кол? — ее глаза яростно горят. — Думаешь, я не понимаю, что ты прячешь под своими татуировками? Они по всему телу, Мердер! И после этого я должна поверить, что ты справляешься?

— Не кричи, ангел, — умоляю я, отшатываясь назад. Адская боль возвращается, сдавливая височные доли до багряного тумана в глазах.

— Что ты собирался делать с бритвой, когда я застала тебя в ванной? — Энжи продолжает наступать, и ее голос словно лезвие вспарывает натянутые нервы. — Как часто ты это делаешь с собой? Зачем, Мердер? Тебе нравится боль? Ты долбанный мазохист? Тогда я знаю, как решить твою проблему. Купи мне хлыст, и я уделаю тебя так, что ты потом неделю на пузе ползать будешь.