Босиком по стеклам. Книга 2

Не оглядываясь, я на автомате иду в соседнюю комнату. За считанные секунды побросав в спортивную сумку пачки с банкнотами, я несу ее в уборную, успев перехватить Чаппи до того, как он полностью скроется в шахте.

— Держи, — я закидываю с сумку в вентиляционное отверстие. Заворочавшись, он протягивает руку, дергает за лямку рюкзака и подтягивает его к себе.

— Что с ними делать? — глухо спрашивает Чап.

— Возьмешь себе за моральный ущерб, остальное спрячь в надежном месте. Если в течение года я с тобой не свяжусь, деньги твои.

— Давай, Брейн. Удачи тебе и до связи. Рад был лично увидеться, — отзывается он и, скомандовав женщинам двигаться быстрее, исчезает в шахте.

— И вам удачи, — бормочу я. Гул в ушах заглушает все остальные звуки. Взглянув на наручные часы, прикидываю, сколько им понадобится времени, чтобы добраться до пункта назначения. По моим подсчетам минуты три, если они будут передвигаться без остановок. Вернув вентиляционную решетку на место, быстро закрепляю ее и пячусь назад к двери, мысленно отсчитывая секунды. Застыв в проеме, я неотрывно смотрю на покрытые слоем пыли пластиковые звенья. Они чем-то похожи на те, другие, сквозь которые я смотрел на творящийся за пределами моего убежища омерзительный мир. Тот озлобленный и перепуганный мальчик давно вырос, но его шкаф никуда не исчез. Я снова внутри. Снова один на один с неизвестностью.

Опять смотрю на часы. Сглатываю пересохшим горлом.

Осталась минута.

Сердечная мышца работает на полную мощь, гулкими ударами молотя в грудную клетку. Мне кажется, я давно не был так сосредоточен, как сейчас. Разум словно очистился от лишнего хлама. Сковывающая боль разжала тиски, позволяя мозгу мыслить четко и ясно, сводя расчеты множества вероятностей к единственному результату.

Сегодня все закончится.

Двенадцать секунд… Десять…

Легкие горят от нехватки кислорода.

Три… Две… Одна.

Я делаю глубокий вдох, осознав, что не дышал последние шестьдесят секунд.

В глубине квартиры раздается звонок. Сполоснув руки, я уверенно направляюсь в прихожую. Слышу еще одну трель и следом настойчивый стук. Никаких выломанных дверей и военных с автоматами. Я отпираю замок сам, впуская троих мужчин, одетых в строгие черные костюмы. Они похожи на одинаковых агентов Матрицы, призванных защищать существующую систему. Все пробудившиеся нарушители должны быть ликвидированы или перепрошиты. Я следующий после многих других, но далеко не последний.

— Коулман Мердер? Вам придется пройти с нами, — произносит один из агентов. Он не спрашивает. Это требование, обязательное к исполнению.

Я говорю, что мне нужно взять необходимые вещи и, развернувшись к визитерам спиной, без спешки иду в спальню. За спиной ожидаемо раздаются тяжелые шаги надзирателей. Двое пристально наблюдают с порога за тем, как я складываю в сумку ноутбук и другие гаджеты. Они все равно их заберут. По сути, я облегчаю задачу этим суровым немногословным парням.

— Здесь все, что вам нужно, — говорю я, передавая сумку тому, кто стоит ближе. Он молча сверлит меня тяжелым взглядом, после чего заглядывает внутрь. Я говорю, что во внутреннем кармане сумки лежит револьвер, на который у меня нет лицензии. Я говорю, что в нем всего одна пуля, и сожалею, что не зарядил всю обойму. Я говорю, что с удовольствием расстрелял бы их всех. Я говорю, что они тупые бараны, потому что просрали кучу времени, и у них на меня ничего нет. Я говорю, что они облажались и удовлетворенно улыбаюсь.

— Теперь мы можем идти, — говорю я и, сунув руки в карманы спортивных штанов, следую за широкими спинами черных костюмов.

Мы спускаемся вниз на лифте. Как я и подозревал, никого не интересует, куда делись две женщины и долговязый парень с мешком денег. Основная цель достигнута. Объект захвачен без единого выстрела. Я даже разочарован, что не попытался усложнить им задачу. Одна пуля все-таки была…

Двери лифта раскрываются, и мы выходим. Двое агентов спереди. Один сзади. Это стандартный протокол на случай, если я решу бежать. В действительности безмолвным стражам системы очевидно, что попытки сопротивления с моей стороны не будет. Мне не нравится их выдрессированная уверенность. Я говорю, что им стоило надеть на меня наручники, потому что знаю, куда бить, чтобы мгновенно вырубить любого подготовленного бойца.

Они никак не реагируют, не задают вопросов, сопровождая меня в гробовом молчании. У этих ребят стальная выдержка, и я невольно проникаюсь к ним уважением.

Оказавшись на улице, я щурюсь от слепящих лучей рассветного солнца, отражающихся в окнах стоящей напротив высотки. В воздухе почти не чувствуется смога и вони от переполненных мусорных баков. Легкий ветер обволакивает меня сухим теплом, и если закрыть глаза, то можно без труда представить, что я встречаю свой последний рассвет в пустыне. Странно, что я думаю об этом сейчас. Оказывается, можно скучать даже по тому, что ты ненавидел. Сжав свои пальцы, я вспоминаю, что всего несколько минут назад они прикасались к нежной коже Пикси, и начинаю скучать по тому, что смертельно любил.