Босс (не) моей мечты (СИ)

– А вот это вы зря, Александр Николаевич! Вам бы не пожалеть о своих словах, – парирует Марк. – Кстати, Таню я не бросал. Я узнал о ребёнке совсем недавно. Сделал ей предложение. Согласия, правда, не получил, но благословением ее брата обзавелся.

– Павлуша в курсе? – закатывает глаза мама.

– И Анна Степановна. Она у нас няней работает, – не без удовольствия добавляет Марк.

– Молодец, Танька. Согласие ему… Шиш тебе с маслом, а не согласие, – рычит папа. Накручивает на палец ус и тягостно вздыхает. – Я дочери сам найду мужа. А ты… Понятно же, что решил в благородство поиграть.

– Я хоть сейчас готов в загс, – подает голос Дёмин. – Я Танюшу всю жизнь любил.

– А то, что я тебя не люблю, это тебя не волнует! – шиплю, с трудом сохраняя спокойствие.

– А этого, значит…

Глаза затапливает темнота… В последнее время со мной такое часто случается – кружится голова, да и подташнивает… Единственное, что я хочу сделать сейчас – испариться… Напрасно я надеялась на понимание родителей. Слишком уж они консервативны, чтобы дать Марку шанс. Я судорожно хвастаюсь за горло… Глубоко вдыхаю и… В общем, выпаливаем мы со Стрельбицким вместе:

– Да, его я люблю!

– Я ее люблю!

– Марк, я тебя совсем не ненавижу, – всхлипываю, падая в его объятия. Как же вовремя он оказывается рядом. – Я тебя всегда… Только тебя…

– Танька, ты мое сокровище, любимая. Прости, что не сказал раньше. Поедем отсюда? Раз такое дело, – вздыхает Марк.

– Да. Я хочу уйти. И мне… Что-то мне нехорошо…

– Стоять! – гремит голос отца. – Посторонние на выход, а этот… Новоиспеченный родственник может остаться.

– Танюша, что с тобой?

Голоса родных звучат словно сквозь вату. Я оседаю на пол, но Марк тотчас меня поднимает на руки и несет в комнату.

– Довел ребенка, – стонет где-то рядом мама. – Саша, быстро вызывай скорую!

Глава 28.

Глава 28.

Таня.

Окружающие звуки сливаются в нестерпимый гул. Мамуля скачет вокруг меня со стаканом воды, Марк сидит на коленях возле дивана, а папа хмурится, нервно расхаживая по квартире. То и дело смотрит на циферблат старых часов и возмущается, почему скорая так долго едет.

– Давай, Игорек. Бывай, – слышу голос отца из прихожей. – Найдём тебе другую невесту, ты уж на меня не серчай. А бутылочку оставь – пригодится.

Ну, надо же! Дёмин и на коньяк раскошелился? Оттого стоит с кислой, разочарованной рожей. Мнется на пороге, стесняясь попросить ее обратно.

– А вот и скорая! – кричит папа, выталкивая горе-жениха и пропуская вперёд медицинских работников. – Долго едете, милки! Дочка моя сознание потеряла.

– Посторонние, выйдите из комнаты, – строго произносит врач, протирая руки дезинфицирующим раствором. – Что у вас случилось? Паспорт и полис приготовьте.

– А посторонних тут нет! – парирует папа.

– Мне нужно больную осмотреть.

Все нехотя выходят. Врач измеряет мне давление и пульс, выслушивает легкие, мнет живот.

– Месячные когда были?

– Давно… Месяца два назад, – отвечаю, удивлённо моргая. Как я могла забыть об этом?! Как? – Господи, как же так? Я купила постинор и забыла его выпить. Понимаете, у меня на работе был завал – сначала намечался контракт с китайской платформой, потом мой парень узнал, что я родила от него… В общем, неважно.

– Бывает. Кто забывает о контрацепции, становится счастливой мамой. Матка у вас увеличена, предполагаю беременность шесть или семь недель. Рекомендую встать на учёт в женскую консультацию. И хорошо питаться. Кровотечения не было? Даже незначительного.

– Нет.

– Тогда счастливо оставаться. Если у вас выраженная боль или тошнота, мы отвезем вас в дежурную…

– Мне уже лучше. Я завтра же сделаю УЗИ.

Стоит врачам покинуть гостиную, в нее тотчас вламываются родственники.

– Танюшка, что такое? Почему ты плачешь? Что-то серьезное?

– Как ты, доченька?

– Мамуя-я!

Обвожу взглядом их лица и начинаю рыдать пуще прежнего. Ну как сказать Марку обо всем? Такие вещи нужно планировать… Заранее обсуждать, обследоваться. Что же у меня все через жопу?

– Отставить слёзы! Быстро говори вердикт врача, – голос отца перекрывает всеобщий галдёж.

– Я беременна! Прости меня, Марк. Не собиралась я тебя привязывать еще одним ребёнком. Честное слово, не понимаю, как так вышло?

– Не понимает она… Таким, как Марк поможет только… Чик-чирик… Как Боне нашему.

– Ну, папа! Пожалуйста… Мне и так…

– Ларина, а я рад, – довольно улыбается Марк. – Я до ужаса в тебя влюблен, Танька. И хочу этого ребенка. Мелани – помнишь? Назовем так дочу?

– Ты вспомнил? – облегченно выдыхаю я. – И ты не злишься?

– На кого мне злиться? На себя за несдержанность или на судьбу за щедрость?

– И я тебя люблю… И у меня никогда не было никого другого. Ни один мужчина, он…

– Мать, пойдём-ка на стол накрывать, – тихо произносит отец, смущаясь моей откровенности.

И почему я об этом сейчас заговорила? Марк не спрашивал, да и никто другой за язык не тянул. Показалось, что это признание до ужаса важное.

Мы остаемся одни. Дышим друг другом, зарываемся пальцами в волосы. Марк сжимает меня в объятиях, а я даже через одежду чувствую, как гулко бьется в его груди сердце…

– Никто и никогда меня не трогал…