Босс с причудами (СИ)

Внутри шикарно. Всюду светлые панели, мягкое освещение, матовое стекло! Пахнет новым зданием. Кое-где строители завершают доделки. Лежат рулоны линолеума, стоят банки с красками, за окнами болтаются в люльках промышленные альпинисты в оранжевых касках.

Поднимаюсь по лестнице, бреду по длинному коридору. И теряюсь. Здание новое, таблички с номерами есть не на всех офисах — не успели повесить, что ли.

По коридору время от времени пробегают деловые юноши в белых рубашечках. Жаль, я никого из компании «Юпитер» не знаю, хоть Эдик в ней и работал, о своих коллегах особо не распространялся и фотки мне редко показывал. Теперь-то я понимаю почему. Он на работе вел насыщенную интимную жизнь и не хотел, чтобы я заподозрила о его шашнях.

Вижу на одной из дверей табличку «Юпитер» и решаю заглянуть внутрь и спросить указаний.

Толкаю дверь, просовываю голову:

— Здравствуйте!

У меня громко стучит сердце от волнения. А вдруг это офис Ремезова, и я сейчас его увижу?

Но нет — это огромный зал, где столов двадцать. Сотрудники не сидят за компьютерами — они обустраивают рабочее место. Кругом коробки, стопки документов. Две девушки и несколько парней все раскладывают, хлопочут, обживаются. Весело переговариваются, смеются. Они не похожи на запуганных офисных рабов, над которыми издевается сатрап-босс.

— Чем могу помочь? — ко мне поворачивается ослепительная брюнетка.

У меня в груди легонько царапает. Какие девушки красивые у Ремезова работают… Эдик с ними крутил. Может, и эта его любовница?

…Да плевать, вдруг осознаю я. Меня это не колышет. Эдик стал мне совершенно чужим. Недоумеваю — как я могла потратить на него целый год? Собиралась за него замуж? Он же насквозь фальшивый. Все эти его улыбочки, подарки, заискивание. Я принимала их за чистую монету! Мы даже не поссорились ни разу. А это уже звоночек. Это показывает, что Эдику было все равно, что я думаю. Он не хотел меня переубедить, разделить его точку зрения… Я не возбуждала в нем ни гнева, ни страсти.

Сейчас мне куда важнее, не увлекается ли Ремезов своими сотрудницами. И я верю: нет. Он не станет. Он цельный и порядочный.

— Вы заблудились? — догадывается брюнетка.

— Да. Я на собеседование к вам пришла. Не подскажете, где кабинет триста сорок пять?

— Дальше по коридору после поворота. А вы к нам кем пришли устраиваться?

— Массовиком-затейником.

Девушка хохочет. Парни тоже смеются. Одного из них я узнаю — это расторопный блондин Ваня. Он стоял на стенде Ремезова на конференции в день нашего знакомства.

— Только этого нам не хватало! — сетует Ваня, освобождая из обертки какой-то плоский прямоугольный предмет. — ЭрКуб в своем репертуаре.

— Пиар-менеджером, — уточняю я. И вдруг спрашиваю по наитию:

— Простите… Лена, — читаю бейджик на ее груди. — А вы не могли бы мне рассказать, каково это — у Родиона Романовича работать? А то я всякого наслышана…

— Да нормально работать! Он хороший шеф. С причудами, конечно, но кто нынче без причуд? Зато атмосферу умеет нужную создать.

— Ленка, что с Наполеоном делать? — ржет Ваня. — Шеф велел его выкинуть на хрен, а если Гроссман будет спрашивать — сказать, что потерялся при переезде. И космонавт, и Людовик тоже тут. Выбросить?

— Ни в коем случае, — злорадно усмехается Лена. — Повесь в столовой. Пусть настроение поднимают.

— Нарываешься. ЭрКуб увидит и отомстит.

— Тогда в курилке повесь, он туда не заходит.

— Простите, а что это? — интересуюсь я.

Ваня разворачивает портреты ко мне. И меня пробивает такой дикий смех, что даже живот свело судорогой. Не выдерживаю и прыскаю в ладошку. Все смеются вместе со мной.

На портретах Ремезов. Но какой!

На первом портрете он в треуголке, мундире, рука заложена на борт. Лицо, правда, подкачало — какое-то перекошенное, один глаз больше другого, ухмылка маньячная. Чисто пациент палаты номер шесть, который возомнил себя императором Франции.

На втором портрете — Ремезов в скафандре, с бластером в руках. На третьем — он вообще король!

— Это ему бизнес-партнер подарил, — хохочет Ваня. — У него жена живописью увлекается, вот и намалевала подарки Ремезову ко дню рождения. Ему пришлось их в офисе повесить, уважение партнеру выказать. Гроссман каждую неделю в офис заезжал на них полюбоваться.

Ах вот оно что! Эдик мне про портреты рассказывал, но откуда они — не уточнил. Я и подумала, что их нарисовали по заказу Ремезова.

Так-так, интересно.

— А как Родион Романович трудовой процесс организует? — продолжаю расспрашивать. — Слышала, он над сотрудниками издеваться любит. Заставляет их петь частушки для поднятия корпоративного духа.

— Было такое! — еще пуще заливается Ваня. — К нам тут коуч приезжал, наобещал всякого. ЭрКуб заказал у него тренинг. Оказалось — шарлатан и инфоцыган. Это он частушки придумал. Ремезов послушал, поржал, спел вместе с нами и выгнал коуча не заплатив.

— А вот я еще слышала, что он устраивал час работы стоя, и в тренажерку посылает отрабатывать тех, кто накосячил…