Босс с прицепом

Кое-как в четыре руки, осторожно переворачивая маленькое тельце с боку на бок, мы переодели Артемку в чистую пижамку. Он даже не проснулся.

Тихо, на цыпочках, мы вышли из детской. И уже в коридоре на меня обрушилась дикая усталость. Только сейчас я поняла, как на самом деле испугалась и перенервничала. Кажется, мой босс чувствовал то же самое.

– Поесть все-таки не помешает, – сказал он. – Идем в столовую.

Мы снова устроились за столиком. Сейчас вся романтическая атрибутика выглядела нелепо и неуместно. Однако это нисколько не помешало нам насладиться всем тем, что приготовил наш чудо-повар.

Мы ели молча, словно на разговор не осталось сил. А, может, все, что мы хотели сказать друг другу час назад, теперь казалось таким же глупым, как потухшие сами собой свечки на столике.

– Спасибо. Ужин был очень вкусным, – сказала я, поднимаясь из-за стола.

– Это вам спасибо, – ответил Кирилл Владимирович. – И за то, что помогли мне с Артемом и за то, что согласились прийти сюда.

Возвращаться к тому, что было до того, как я услышала детский плач, не хотелось. Поэтому я только коротко кивнула головой, не став уточнять, что по доброй воле я вряд ли оказалась бы здесь.

– Марина! – окликнул меня Кирилл Владимирович, когда я уже была в дверях. – Мы еще вернемся к этому разговору. Потом.

Глава 17

Потом. Насколько долгим может быть этот срок? В нашем случае с Кириллом Владимировичем – слишком долгим. По крайней мере, так казалось мне. Мы возобновили нашу традицию совместных ужинов. С каждым днем засиживались за столом все дольше и дольше, обсуждая самые разные темы. Единственная, которой не касались, – наше неудавшееся свидание. Или то был деловой ужин, который зашел куда-то не туда?

Сначала я этому была очень рада. Мне казалось, что непристойное предложение с его стороны может послужить концом нашим приятным, почти дружескими посиделкам. Обстановка в доме стала почти идиллической, и очень не хотелось ее разрушить.

Время шло день за днем, и я все больше восхищалась боссом. Каждая наша беседа открывала его с неожиданной стороны. Я только удивлялась тому, какой у него блестящий проницательный ум и интересное мировоззрение. Он словно ларчик с секретом все выше и выше поднимал крышечку, давая возможность увидеть все больше того, что скрыто внутри. И все больше и больше нравился мне. Как человек и как босс, конечно же. Ничего особенного. Или компрометирующего. Вообще ничего!

Но почему-то очень быстро эта идиллия перестала мне казаться совершенной. Недосказанность, появившаяся в тот самый роковой вечер, сначала меня изредка тревожила, потом стала мучить посильнее, и, наконец, наступил момент, когда она превратилась в пытку.

Каждый вечер, уходя из кухни, я специально задерживалась в дверях, ожидая, что он вот-вот окликнет меня и скажет то, что тогда не успел. Но он говорил: «Спокойной ночи», и я мило улыбалась в ответ.

Я никак не могла понять, нравлюсь ли я ему. Да, этот вопрос не должен был даже возникать в моей голове, но увы… Он возникал и требовал ответа. А Кирилл Владимирович… Обычно он вел себя спокойно и расслабленно, всегда интересовался моими делами, домом, помногу расспрашивал об Артеме. И мне казалось, что он уже совсем забыл о том вечере. И вообще похоронил идею обнимать своих экономок. Видимо, это был просто порыв, ничего для него незначащий. Но иногда, очень редко, я вдруг ловила на себе его потемневший пристальный взгляд, от которого перехватывало дыхание, а внутри сладко екало и обмирало.

В такие моменты я ждала, что сейчас прозвучат те самые слова, когда-то отложенные на потом.

А однажды…

Это случилось, когда я чуть не опоздала к ужину. Я торопилась, испугавшись, что Кирилл Владимирович не дождется меня и уйдет. Я добежала до кухни, чуть перевела дыхание, рванула дверь на себя и едва не упала, столкнувшись с чем-то большим и теплым. В то же мгновение я почувствовала на спине его руки. Я точно знала, что это был мой босс. Потому что еще никогда в жизни никакие прикосновения не вызывали в моем организме таких жарких бурь.

– Держитесь! – предупредил меня знакомый голос.

И я обхватила его за талию. Равновесие было восстановлено. Я имею в виду физическое. Потому что моральное исчезло в тот же момент.

Мои руки на его талии, его руки на моей спине… Он был так близко, что я чувствовала тепло его сильного тела. Это было так сладко, так упоительно приятно, что просто не могло быть чем-то неправильным…

Я запрокинула лицо, его взгляд скользнул по моим губам, полыхнув жаром, но когда он посмотрел на меня, синие глаза были полны спокойной нежностью. И от этой метаморфозы голова у меня окончательно перестала работать. И только одна мысль пульсировала где-то в районе темечка: «Вот сейчас отличный момент для объяснения».

– А я уж решил, что сегодня вы нуждаетесь в особом приглашении, и хотел идти вас искать, – усмехнулся Кирилл Владимирович.

И голос его звучал непринужденно и ровно. Словно он обнимал какой-то столб, а не меня.

– Что? – недоуменно переспросила я.