Босс с прицепом

Вкус его губ, дразнящие и ускользающие касания. Я тянулась за ними, не в силах оторваться ни на секунду. Еще поцелуй, жадный, властный, бесстыдно глубокий, от которого в груди рождался тягучий стон. И хотелось еще и еще, чего-то большего, чего-то, что мог мне дать только он… Голова кружилась, в висках грохотала кровь, перед глазами вспыхивали и гасли звезды, миллионы, миллиарды звезд…

– Дорогой! – визгливый голос ввинтился в уши, словно сигнал тревоги из другой галактики.

Кирилл оторвался от моих губ медленно, словно нехотя. Мне понадобилось куда больше времени, чтобы прийти в себя. Я с трудом сосредоточилась и повернулась к двери. На пороге стояла Алина. А за ее спиной – еще две женщины. Их лица показались смутно знакомыми. Учитывая мое состояние, было неплохо уже то, что я в принципе могла различать фигуры людей.

– А к тебе пришли из органов опеки, – пробормотала Алина голосом бедняжки – жены, которой не впервой заставать сатрапа-супруга целующимся с экономкой. – Хотят поговорить о нашем Артемке.

Она торжествующе улыбнулась и посторонилась, пропуская женщин вперед.

Глава 25

– А что здесь происходит? – полная женщина округлила глаза, беззастенчиво разглядывая нас с Кириллом, все еще не расцепивших объятья.

– Аморальное поведение, насколько я могу судить, – ее сухонькая напарница брезгливо поджала губы. – Законная супруга ведь не в курсе того, чем ее муж занимается в кабинете, правда?

Она сурово посмотрела на Алину. Та театрально вздохнула и виновато отвернулась, закрыв лицо руками.

– Полагаю, ребенку здесь не место, – припечатала полненькая, бросив на Алину сочувствующий взгляд.

– Боюсь, что вы правы, – тихо сказала та дрожащим голосом, невесть откуда достала кружевной платочек и промокнула несуществующую слезинку. – Малышу действительно будет лучше в детском…

– Стойте! – Кирилл прервал этот спектакль. Только сейчас он убрал руку с моей талии. – Давайте не будем принимать поспешных решений. Ситуацию надо обсудить…

Не прекращая говорить, он подошел к столу и отодвинул два стула для посетителей, жестом предлагая гостьям присесть. Те нерешительно потоптались, но все же осторожно прошли к столу.

Мое дальнейшее присутствие здесь явно было нежелательным. Я бросила на Кирилла быстрый взгляд. Мне очень хотелось, чтобы он почувствовал мою поддержку, что я рядом. Он как раз суетился вокруг посетительниц, но, словно почувствовав, что я смотрю, на него, поднял глаза. И все понял, я это точно знаю. Понял и едва заметно кивнул мне.

Алина все так же стояла у двери, всхлипывала и терла платочком сухие глаза, изображая супругу, раздавленную изменами коварного мужа. Но стоило мне поравняться с ней, как она взглянула на меня исподлобья и победно улыбнулась.

* * *

Выйдя из кабинета, я немного потопталась у двери. Расслышать, что там происходит, было невозможно. Только иногда доносился визгливый голос Алины, которая, видимо, пыталась устроить истерику.

Волнение нарастало как снежный ком. Руки и ноги мелко подрагивали, сердце неистово колотилось. Собравшись с силами, я отправилась в детскую. Артемка встретил меня веселой улыбкой. Бедняжка, он даже не подозревал, что за дверью кабинета сейчас решается его судьба.

Очень хотелось схватить его на руки, прижать к себе и унести далеко-далеко. Туда, где нет визгливых идиоток, думающих только о своей выгоде. И недальновидных женщин из опеки, готовых встать не на ту сторону. Туда, где я смогу спрятать его от всех превратностей и бед. Малыш такой крошечный и беззащитный. Ну как он один сможет противостоять этому большому и злому миру?

Задерживаться в детской было нельзя. Я понимала, что мое присутствие в доме может еще больше разозлить социальных сотрудниц.

– Просто знай, что я тебя очень люблю, – прошептала я на ухо малышу, стараясь не разреветься. – И твой папа никогда не даст никому тебя обидеть.

Артем посмотрел на меня внимательно и не по возрасту серьезно, как будто понял что-то. А потом протянул мне зажатого в кулачок игрушечного мишку.

– Спасибо, – улыбнулась я и, прижав игрушку к груди, убежала к себе в комнату.

И очень вовремя. Стоило мне притворить в дверь, как в коридоре послышались шаги и голоса.

– Ребенка здесь никто не обидит! – громыхал Кирилл.

Голос его звучал уверенно. Почти уверенно, потому что проскальзывали в нем новые нотки. Странные нотки, очень похожие на тщательно скрываемую тревогу.

– У него есть все, что только может понадобиться годовалому малышу! – продолжал он.

– Знаете что! – сердито отчеканил незнакомый женский голос. – Деньги не превращают плохих родителей в хороших. А вы ему даже не родители.

Неужели события развивались по худшему сценарию?

– Кирилл, пожалуйста, миленький, придумай что-нибудь, – тихонько умоляла я, опустившись на колени у двери.