Босс с прицепом

– Одеяло бери, какое нравится, они оба большие… – Я быстро преодолела первую часть комнаты и попыталась, втянув живот и распластавшись по стенке, проскользнуть мимо Кирилла.

Но стоило мне с ним поравняться, как теплая большая ладонь цепко обхватила мое запястье.

– Куда торопишься? – голос прозвучал совсем рядом, от чего воздух в комнате стал густым и тягучим, словно мед, а голова немедленно закружилась. Мысли закружились вместе с головой.

– Посуду мыть! – ляпнула я, радуясь, что хоть одну из них удалось ухватить за хвост.

А в следующую секунду я забыла про посуду, про мысли и про то, куда и зачем мне вообще понадобилось идти. Он притянул меня и прижал к себе. Его сильное горячее тело под тонкой тканью рубашки сводило с ума, вызывало желание притиснуться как можно сильнее, вдавиться и раствориться, впитаться… До слез, до дрожи, до жарких искр под кожей….

И лишь где-то на самом краю сознания, в самом дальнем его уголке, что-то покалывало, тревожило, мешало, выталкивало на поверхность, не давая погрузиться в сладкую негу…

Я сглотнула и нехотя уперлась руками в такую родную широкую грудь.

– Не надо, – прошептала я, не сумев скрыть сожаления. – Я же понимаю… Это все не всерьез, только роль для соцзащиты…

– Нам нужно быть очень осторожными, – Кирилл положил палец мне на губы, призывая замолчать. В синих глазах мелькнул смех. – А что если они решат проверить? От той строгой дамочки всего можно ожидать. Вдруг она сейчас сидит на дереве с биноклем?

Я нервно хихикнула, и в тот же момент он наклонил голову и закрыл мой рот поцелуем. Боже, что это был за поцелуй… Чувственный, дразнящий, нежный. Поцелуй-искушение, безумно приятный, мгновенно погружающий в томную негу. В голове зашумело, по телу растеклась лихорадочная слабость. Сопротивляться уже не было сил. Единственное, на что их хватило – это приоткрыть губы и позволить ему делать со мной все, что он пожелает. Поцелуй стал глубже, жарче, бесстыднее. Слабость сменилась возбуждением, я лишь теснее прижалась к Кириллу. Его руки беспрепятственно гуляли по телу, трогали, поглаживали, мяли, тискали. И каждое прикосновение отдавалось внутри острой и сладкой вспышкой удовольствия. Я пьянела от них, покорно выгибалась в его объятиях, подставляясь под новые умопомрачительные ласки, постанывала от наслаждения. Внезапно горячие жадные губы пропали, меня отпустили. Я моргнула, с трудом приходя в себя. Голой спины коснулся прохладный воздух, я недоуменно опустила глаза и ахнула. Когда он успел меня раздеть?

– И это все очень серьезно, – прошептал Кирилл, быстро скидывая с себя остатки одежды, и легко подхватил меня на руки.

Через минуту я уже лежала на постели, сминая простыни в руках и пылая в сумасшедшем вулкане по имени Кирилл.

Это была совершенно дикая ночь, мы даже умудрились свалиться с дивана и продолжили на полу. А потом в душе. А потом снова на диване.

Второе одеяло так и не понадобилось. Впрочем, первое тоже.

Без сил рухнуть на подушку мне позволили только под утро, когда за окном вовсю занимался рассвет.

* * *

Поднялись мы на удивление легко. Собственное тело казалось мне совершенно невесомым, и было убеждение, что все у нас получится.

– Нас ждут великие дела! – провозгласил Кирилл, открывая дверь. Он был настроен по-боевому.

Все немного поменялось, когда автомобиль остановился около дома малютки, в который определили Артема. Серое строгое здание с недавно покрашенными стенами резко контрастировало с тем настроением, в котором я пребывала.

Сразу вернулись все сомнения и страхи. А что, если нам не отдадут Артема? Ну какая из меня мать? Еще месяц назад я и не помышляла ни о чем таком. И опыта у меня нет абсолютно никакого. А вдруг Алина успела придумать очередную пакость, и нас просто выставят с порога?

– Ну, идем? – Кирилл внимательно на меня посмотрел и сжал мою трясущуюся ладошку.

Его лицо было спокойным и решительным. Он явно ни на секунду не сомневался, что все получится. Я почувствовала, как тугой комок страха постепенно тает, уступая место надежде. Все же мой босс из тех людей, что будут драться до конца. И не отступятся, пока не добьются своего.

– Идем, – выдохнула я, стиснув в ответ его ладонь.

В скромно обставленном кабинете директора нас уже ждали. К счастью, тех соцработниц, которые уносили от нас плачущего Артемку, там не было. А полная женщина со старомодной укладкой, которая принялась изучать наши бумаги, не выглядела злой. Я одним глазом наблюдала, как вчитывается она в строчки и мучительно прислушивалась к звукам из коридора. Не подаст ли голос наш Артемка? Я была уверена, что узнаю его сразу. Но, казалось, во всем здании стояла тишина. И только бумажки шелестели в руках той, что в эту минуту решала нашу судьбу.

– Все в порядке, – она оторвала взгляд от последнего листа и посмотрела на нас. – Но должна предупредить, что процесс усыновления займет много времени.

– Сколько? – спросила я упавшим голосом.

– Думаю, не менее полугода.

– Полгода? – ахнула я и в отчаянии взглянула на Кирилла.