Ботанический заговор. Почему растения так важны для нас и как за ними ухаживать

Пряный садик — тоже совсем несложная штука для начинающего фермера. Можно весной купить маленькую рассаду, которую продают в любом садовом центре. За лето она окрепнет и дорастет до внушительных размеров. В открытом грунте особого ухода прекрасно растет тимьян, он же чабрец: английский, классический, душистый, прекрасный с сыром, луком и вином. Он отлично зимует без укрытия в условиях Подмосковья и будет с вами вечно. Мята тоже прекрасно растет, например обычная классическая яблочная мята, которая идет и в срезку, и в еду. Базилик здорово растет из семян, и его можно все лето держать на подоконнике, периодически подсевая. Один минус: у него короткий цикл жизни. Не стоит ждать, что вы будете растить один куст базилика десять лет, но для блюд итальянской кухни точно хватит. Кстати, чтобы они лучше кустились и не вытягивались, нужно регулярно их прищипывать: срезать верхнюю пару листочков на всех стебельках. Так они станут давать больше боковых побегов и расти вширь.

Срезка

Нет секрета или некоего вещества, которое можно добавить в воду и радикально продлить жизнь цветку. Есть просто разумные правила содержания срезанных цветов:

— не ставить к палящим лучам солнца;

— покупать цветы на той стадии, когда они еще не полностью распустились;

— чаще менять воду в вазе;

— если есть возможность, держать в прохладе.

Можно добавлять капельку «Белизны», если мы говорим о цветах вроде цинний, с сочными стеблями, которые быстро размокают, превращаются в подгнившие сопли и мутят воду. Возможно, она затормозит развитие бактерий в воде, потому что любой «Кризал»[46] — это три элемента: кислинка, которая помогает усваивать полезные вещества; антибактериальный компонент (в данном случае хлор) и питание — грубо говоря, сахар. То есть домашний концентрат для продления жизни — это лимонный сок, ложечка сахара и капелька «Белизны».

Есть и реанимационные приемы, но это шоковая терапия. Например, если у вас свадьба, а цветы завяли, концы стеблей поставить в очень горячую воду на несколько минут. Для георгин и гортензий такие меры действительно работают. Но это вопрос нескольких часов, а не дней.

Трава у дома

Несколько лет назад в Калифорнии вошел в обиход хештег #droughtshaming. Его создали, чтобы прилюдно стыдить тех, кто в условиях калифорнийской засухи бездумно расходовал воду: поливал лужайки, мыл подъездные дорожки к своему дому и относился к ценному ресурсу расточительно. Особенно отличился актер Том Селлек (он же частный детектив Магнум и Ричард из сериала «Друзья»), который просто воровал воду из общественного гидранта, чтобы поливать свое 60-акровое ранчо, где есть небольшая авокадовая роща и, конечно, дорогая лужайка.

Этот случай вызвал неожиданно бурную общественную дискуссию: исторически сложилось, что здоровая, сочная, зеленая, аккуратно подстриженная лужайка — это символ благополучия, как индивидуального, так и коммунального (о, эти богатенькие поселки, где без конца работают спринклеры!). Но в случае с Томом Селлеком общественность пришла к выводу, что лужайка — это куда более глубокая концепция. Лужайка (она же газон) в Америке — еще и про общие идеалы, коллективную ответственность и стремление к конформизму разного толка.

Фредерик Ло Олмстед — отец американского газона. Он ландшафтный архитектор, спроектировавший больше двух дюжин публичных зеленых пространств: от Центрального парка до Вашингтон-парка в Чикаго. Все эти пространства — зеленые луга. В 1868 году он получил заказ спроектировать жилой массив не в центре города. Каждый дом в просторном пригороде Чикаго, Риверсайде, Иллинойс, отстоял от улицы на 30 футов[47]. И, в отличие от британских домов, чьи участки разделены небольшими заборчиками, здесь их, по замыслу архитектора, не разделяло ничего, создавая ощущение единой аккуратной лужайки. Олмстед хотел размыть границы частного и общественного.

Лужайки стали создаваться, чтобы визуально соединять дома, чтобы был незаметен переход и никто не выделялся на общем фоне. В Швеции, к примеру, ввели газоны в рамках миллионной программы гораздо позже, но смысл был тот же. В 1940–1960-х годах в стране возникла потребность сформировать дизайн новых жилых кварталов так, чтобы все было функционально и внутри, и снаружи. За десять лет для страны с населением в семь миллионов человек построили почти 900 тысяч домов. К каждому дому примыкал большой газон. Идеологические и социальные мотивы проектировщиков заключались в том, что лужайка — это дешевое и очень функциональное место для игр, занятий спортом, прогулок и встреч с друзьями. Эти маленькие частные парки при домах постепенно перетекали друг в друга и становились частью больших зеленых массивов — парков, а на окраинах города — лесов.