Божественные истории

К моему огромному удовольствию, Адонис ничего не ответил. Я ухмыльнулась, хоть это и было мелочно с моей стороны, но Афродита недовольно взвизгнула, распугав ближайших чаек.

— Папа! — закричала она, и, хотя небо ещё секунду назад было чистым и ясным, тут же прогремел гром. Адонис округлил глаза и хотел подняться, но я мягко удержала его на месте.

— Всё в порядке, — шепнула я. — Он тебе ничего не сделает.

Надеюсь.

Молния сверкнула, и в мгновение ока появился Зевс. Он бы точно не явился так быстро, если бы позвала я. Стоя на равном расстоянии от нас обеих, он нахмурился и сложил руки на своей широкой груди.

— Могу я узнать, что здесь происходит?

Афродита бросилась в слёзы. И, разумеется, она выглядела прекрасно, даже когда плакала. Ненавижу её.

— Пе… Персефона хочет увести у меня Адониса!

У меня упала челюсть.

— Что, прости? Он хочет остаться со мной и имеет полное право распоряжаться своей жизнью сам.

— Он выбрал меня задолго до того, как ты объявилась, корова.

— Корова? Ах ты, маленькая капризная…

— Девочки, хватит, — Зевс вздохнул и потёр переносицу. — Афродита, расскажи по порядку.

Она шмыгнула носом и расправила плечи, глядя на меня исподлобья.

— Мы с Адонисом давно уже вместе. Мы любим друг друга и идеально подходим друг другу.

— Если всё так замечательно, то зачем ты держала его в плену на этом острове? — перебила я.

— Я не держала его в плену. Я пыталась его защитить.

— От чего? От других девушек, которым бы не пришлось разрываться между ним и другими любовниками? — огрызнулась я.

— Персефона, — предупреждающе одёрнул Зевс, и я надулась. Как же это несправедливо! Не только по отношению ко мне, но и к Адонису. Очевидно же, что он не станет перечить богам. Не могу его винить — даже я порой боюсь отца. И не представляю, как чувствует себя простой смертный в его присутствии.

— Я держу его здесь, чтобы защитить от Ареса, — объяснила Афродита. — Он в последнее время ведёт себя несколько ревниво, не хочу доводить дело до драки.

Как будто мало мужчин переубивали друг друга из-за неё за все эти годы её существования. Я сжала ладонь Адониса в обеих своих. К чёрту приказы Зевса. Я не стану молчать, только не в этом случае.

— Так ты не просто держишь его здесь, как какую-то личную зверушку, но ещё и подвергаешь опасности его жизнь. Что же это за любовь такая?

Лицо Афродиты побагровело.

— Да как ты смеешь…

— Тихо, обе! — прогремел голос Зевса, и даже Афродита послушалась. — Адонис… Так тебя зовут, да?

Он сглотнул и кивнул, не поднимая глаз. Он так сильно сжал мою руку, что мог бы сломать кости, если бы я не была богиней.

— Что бы выбрал ты, Адонис?

Я ахнула. Выбор. Хотя бы это ему дали. Я слегла похлопала его по руке.

— Всё в порядке, — шепнула я. Афродита возмущённо топнула ножкой. Ситуация не очень.

— Я… — он запнулся и замотал головой, глядя на песок. В чём дело? Он боится, что Афродита проклянёт его, если он её не выберет?

Наверное. Она действительно может.

— Это твоя жизнь, — прошептала я. — Помни это.

Но он продолжал молчать. В итоге у Зевса закончилось терпение.

— Так, ладно, тогда решу я. Раз молодой человек не высказал свою позицию, то я собираюсь время поровну между вами обеими. Адонис будет проводить треть года с Афродитой, треть года с Персефоной и ещё треть — по своему усмотрению. Все довольны?

Нет, ничуть. И судя по хмурому виду Афродиты — она тоже. Но мы обе кивнули, Адонис всё так же молчал. Даже не моргал.

— Да будет так. А теперь, если мои милые дочери не возражают, я отправляюсь на дела поважнее, — и не дожидаясь ответа, он испарился. Адонис моментально расслабился.

Я развернулась к Афродите. Я много чего хотела ей высказать, но вместо этого выпалила:

— Почему Зевс не разозлился, что ты рассказала Адонису, кто ты такая?

Афродита пожала плечами, явно уставшая от всей этой ссоры.

— Потому что я уговаривала папочку сделать Адониса одним из нас, конечно же. Но тебе обязательно надо было прийти и всё испортить, да?

Я фыркнула.

— Что я испортила? Это ты лишила его права выбора.

— Персефона, — голос Адониса был хриплым, но, по крайней мере, он уже не сжимал мою руку до боли. — Я прошу прощения у вас обеих, что промолчал. Я просто…

— Не стоит извиняться. Мы все знаем, каким грозным умеет казаться папочка, — подбодрила его Афродита, но затем сверкнула глазами в мою сторону. — Теперь, когда папа озвучил своё решение, нам надо поделить, кому какое время.

Я нахмурилась. Наверняка она хочет, чтобы я взяла зимние месяцы.

— Я буду с ним начиная с весеннего равноденствия. Всю весну и первый месяц лета.

Она долго смотрела на меня, и я уже была готова ругаться, но тут она кивнула:

— Да, отлично. Я тогда беру следующую треть года, а затем Адонис может делать всё, что захочет, в оставшиеся четыре месяца.

Я моргнула. Так просто? Никаких возражений?

— Что за игру ты затеяла, Афродита?

— Игру? — она округлила глаза, строя из себя саму невинность. Явный признак того, что она врёт и не краснеет. — Что плохого в том, что я хочу дать сестре шанс побыть счастливой?