Божественный лик Византии

В этот же день был дан роскошный обед, на котором княгиня сидела за одним столом с царской четой, а вокруг пели певчие и давались сценические представления. В другом зале дворца были накрыты столы для княжеской свиты, в которой насчитывалось 88 мужчин – бояре, купцы, военные люди, и 35 женщин. 18 октября 955 г. был дан еще один обед, и на этот раз святая княгиня восседала рядом с императором, а царица – за отдельным столом со всей императорской семьей. Нет сомнений, что пышность и великолепие царского дворца и в целом Константинополя произвели неотразимое впечатление на наших предков; особенно поразили святыни и храм Святой Софии. Русская княгиня приняла Святое Крещение, и ее восприемником стал сам император Константин VII Порфирородный[1349].

На Вербное воскресенье императрица в обязательном порядке вместе с царственным мужем принимала высших сановников, а в обычные дни находилась близ него на ипподроме на празднествах и в Большом дворце при официальных мероприятиях. Более того, нередко императрицы появлялись перед своими подданными вовсе без императора, а во время отсутствия супруга даже возглавляли торжественный вход в храм Святой Софии по воскресным дням[1350]

.

II

Разумеется, пышные церемонии и красочные выходы, портретные изображения императорской четы, которым воздавали те же формы поклонения, что и самим царям, не могли не отразиться на реальной роли царицы в управлении Римским государством и Церковью. Византийские императрицы не страдали комплексом неполноценности, и если уж им приходилось заниматься государственными делами, то делали это не хуже многих мужчин.

В 408 г. Восточная империя оказалась в управлении двух малолетних детей императора Аркадия – св. Пульхерии и св. Феодосия II. Пока младший брат подрастал, св. Пульхерия, совсем еще девушка, начала управлять державой. В церковной политике она продолжила курс своего деда св.Феодосия Великого: царевна активно преследовала еретиков и обеспечивала преференции православной партии. В 415 г. вышло два ее указа против монтанистов и евномиан с запрещением их собраний под угрозой уголовного преследования. В 416 г. ею был издан указ о язычниках, которым отныне запрещалось поступать на государственную службу и замещать должности правителей провинций. В 418 г. государственная служба закрылась и для иудеев, представители которых подлежали увольнению из армии[1351].

Все летописцы единогласно утверждают, что в государственных делах св. Феодора, супруга св. Юстиниана Великого, была первым соработником императора и пользовалась авторитетом едва ли не большим, чем он сам. Императрица являлась прекрасным организатором, и ее двор стал фактически «интеллектуальным ведомством» Римской империи. Святая Феодора знала все или почти все, что происходило в государстве, и в то же время нет уверенности в том, что все свои тайны она делила с мужем. Царица сама говорила, что император ничего не решает без совета с ней, и св. Юстиниан Великий на самом деле часто писал, что принял решение, посоветовавшись «с нашей преосвященнейшей и благочестивейшей супругой, которую Бог нам даровал»[1352]

.

Твердость ее духа была беспрецедентной – многие мужчины могли смело брать с нее пример. Именно она в критические дни бунта «Ника» произнесла перед сановниками фразу, ставшую исторической: «Если вы хотите спастись сами, то никто, даже император, не остановит вас. Море перед вами, суда готовы, и у вас достаточно денег, чтобы оплатить плавание в любом направлении. Что же касается меня, то я придерживаюсь старой поговорки: лучший саван – пурпурная императорская мантия!»[1353]

Ее приказания исполнялись немедленно, и если так случалось, что веление императора шло вразрез с мнением императрицы, нередко побеждала точка зрения женщины. Она лично принимала послов, и многие желали попасть на прием вначале к ней, а затем уже представиться императору. При аудиенции гость также падал ниц перед ней и целовал туфлю. Она без всяких оговорок считалась фигурой, равной императору. Ей присягали, как и св. Юстиниану, чиновники и патриции, полководцы и солдаты. Они клялись, что будут хорошо служить «благочестивейшим и святейшим государям Юстиниану и Феодоре, супруге ее императорского величества, и нелицемерно трудиться ради преуспеяния их самодержавия и правления»[1354]

.

Приемы у императрицы были хотя редки, но чрезвычайно многолюдны. Она стала настоящим защитником слабого пола в Византии, и любая из женщин могла обратиться к ней с жалобой на своего мужа или с просьбой о помощи[1355]. Когда она путешествовала, ее сопровождала свита, куда входили высшие сановники Римской империи и провинций, которые она посещала. Святая Феодора занималась большой благотворительной деятельностью и выделяла громадные личные средства на больницы, монастыри и храмы[1356].