Мне хочется рассказать вам (мне. — М. В.), как умею, о том, что недавно передумала я.
Ведь Христос был тем средоточием, в котором скрестились величайшая безмерная любовь Божественная (Бога Отца) и — величайшая любовь земная (Богоматери). Но ни Отец не отвел чаши в Гефсиманском саду, ни Мать никогда не сказала с Петром: “Сын, пожалей Себя и Меня…” Этого возлюбленного Сына Они не спасли от страданий, а дали Ему все претерпеть.
Значит, — заключает она, — так нужно, и только так”.
О СЛОВЕ
“Спасибо за всю ту духовную радость, что я получила в эти дни, и за то, что Вы причастили меня.
Мне хочется сказать Вам о необыкновенном переживании моем вчера, за обедней у Вас. Читалось Евангелие; и я вдруг почувствовала, что с каждым словом источается ка- кая-то очищающая сила. Тогда я вспомнила, что однажды недоумевала, что значат слова Христовы апостолам: “Вы уже очищены через слово” (Ин. 15, 3); и о “Слове, которое… будет судить его (неверующего; Ин. 12, 48) в последний день”. Разумом я еще как-то понимала, но не всем существом. И вот однажды в Новодевичьем один проповедник сказал несколько раз с особенной отчетливостью и верой: “Господь Иисус Христос”. И каждый раз (незначительно, но внутрен- но) я видела как бы вспыхивающий свет. А вчера я чувствовала, как Евангелие лежало, как риза Христова, от которой исходила
Но красота и благодать и непосредственное ощущение Божиего
То, что я видела (слава Богу: не чувственно–зрительно), было чудесно и радостно, и
..Я очень бы хотела еще раз причаститься”.
Завещание
Это пишет духовная дочь иеромонаха Иннокентия[250]
, бывшего в Зосимовой пустыни (за Сергиевой Лаврой).“В день 8 января, в 8 часов вечера, я была около родного батюшки. Вышла минута, в которую я осмелилась спросить батюшку:
— Хочется ли вам, батюшка, умереть?
Он со смирением ответил:
— Я договорился с о. Е. (?): я бы хотел и пожить. Но он мне сказал: “Лучше предаваться в волю Божию”. И я — согласен. А ты бери бумагу и напиши завещание мое всем духовным чадам. Передай им мое благословение и просьбу по смерти моей. Пиши, а я буду говорить.
Огонек был слабый, и я у кроватки не могла писать, села за стол.