Божьи воины

Задавший вопрос человек появился неведомо откуда. Словно вырос из-под земли. Он сидел на пегой коняшке. Одет был по-городскому. Лицо было неприметное, а акцент польский.

— Конечно, Рейнмар из Белявы, — ответил он сам себе. — Я поджидаю здесь именно вас, господин.

Рейневан вместо того, чтобы ответить, потянулся к мечу. Человек с неприметным лицом даже не дрогнул.

— Я ожидал, — спокойно сказал он, — без каких-либо злых намерений. Только для того, чтобы передать сообщение. Важное сообщение. Можно говорить? Вы, господин, выслушаете спокойно?

Рейневан не собирался подтверждать. Незнакомец это заметил. Когда он заговорил, голос у него изменился. В нем прозвучали металлические и зловещие нотки.

— В город тебе ехать незачем, Рейнмар из Белявы. Ты ехал быстро, не щадя коня. И все же запоздал.

Рейневан пересилил неожиданно охватившее его отчаяние. Сдержал слабость. Сдержал подскочившее к горлу сердце. Начавшие дрожать руки укрыл за лукой седла. До боли стиснул зубы.

— Девушки, спасать которую ты спешил, в Зембицах уже нет, — сказал незнакомец. — Спокойно! Без глупостей. Терпение, больше терпения. Выслушай меня...

Рейневан и не думал слушать. Выхватил меч и ударил коня шпорой. Конь дернулся, шаркнул копытом, зафыркал, поднял и повернул голову. И не сделал ни шага.

— Больше терпения, — повторил незнакомец. — Не делай глупостей. Твой конь не двинется с места, а ты сам не приблизишься ко мне. Пожалуйста, выслушай меня.

— Говори. Что с Юттой?

— Госпожа Ютта де Апольда цела и невредима. Но покинула Зембицы.

— Отку... — Рейневан глубоко вздохнул — Откуда мне знать, что ты не лжешь?

Незнакомец некрасиво усмехнулся.

— Veritatem dicam, quam пето audebit prohibere[305]. — Его прекрасная латынь наравне с акцентом выдавала в нем поляка. — Госпожи Ютты уже нет в Зембицах. Мы решили, что в руках князя Яна она не будет в безопасности. И что люди, на попечение которых князь ее оставил, не обеспечат ей телесной неприкосновенности. Поэтому мы решили высвободить госпожу Ютту из зембицкой тюрьмы. Нам повезло, и мы ее высвободили. И приняли, я сказал бы так: sub tutelam

[306].

— Где она сейчас?

— В безопасном месте. Спокойно, юноша, спокойно. Ей ничто не угрожает. У нее волос с головы не упадет. Она, как я сказал, под нашей опекой.

— Это значит под чьей? Под чьей, черт побери?

— Ты поразительно недогадлив.

— Инквизиции?

— Ти dicis, — усмехнулся незнакомец, — Ты сказал.

Рейневан опять пробовал послать коня вперед, но конь снова захрапел и затопал на одном месте,

— Других вы за магию сжигаете, — сплюнул он. — Засранцы лицемерные. Я не спрашиваю, чего вы хотите от меня или какова цель шантажа, догадываюсь, в чем дело. И лояльно предупреждаю: я только что прикончил одного сукина сына шантажиста. И крепко решил приканчивать следующих, всех, которые появятся. Передай это Гжегожу Гейнче. А тебя, посланец, я запомню, будь спокоен. Ты не будешь знать ни дня, ни часа.

— Тише, Рейнмар, спокойно, — скривил губы незнакомец. — Сдерживай себя и контролируй поведение. Поскольку отсутствие контроля может вызвать труднопредвидимые неприятные последствия. Очень неприятные последствия.

— Для Ютты? Понимаю.

— Не понимаешь. Спрячь меч и выслушай меня. Выслушаешь?

— А у меня есть выход? Ведь в противном-то случае будут неприятные последствия. Ютта в ваших руках. В ваших подземельях.

— Ни в каких она не подземельях, — прервал незнакомец. — Никто ее не обидит, пальцем не тронет, ничем не унизит и не обесчестит. Ютта де Апольда под нашей охраной. Да, она изолирована... Впрочем, с ведома и согласия матери, госпожи Агнес Апольда из Шёнау. Госпожа Ютта находится в безопасном месте. Удалена и изолирована от опасностей этого мира. От определенных идей, которые некогда привели на костер Майфреду да Пировано. И от тебя. Особенно от тебя. И пока что девица Ютта останется удаленной и изолированной.

— Пока что?

— До времени.

— До какого времени? Когда вы ее освободите?

— Когда придет время. И при некоторых условиях.

— Да говори же, — рявкнул Рейневан, все еще впустую пытаясь сдвинуть коня. — К делу! Я слушаю! Что за условия? Кого я должен предать на сей раз? Кого послать на смерть? А когда сделаю то, что вы хотите, вы отдадите мне Ютту, да? А может, еще и тридцать сребреников добавите?

— Терпение! — поднял руку незнакомец. — Не нервничай, не спеши. Я сказал тебе то, что имел сказать. Теперь возвращайся к своим. К сиротам, которые, по слухам, идут маршем на север и вот-вот будут здесь. Преподобный Гейнче передает тебе для размышления слова пророка Осии: пути Господни прямы, по ним идут праведные, но спотыкаются грешники. Пришло время не спотыкаться, Рейневан из Белявы. Пора вернуться на прямую дорогу. Мы попытаемся помочь тебе.

— В этом я не сомневаюсь.

— Жди сообщений. Мы найдем тебя.

— Так уж уверены, что найдете?

— Найдем, — усмехнулся посланец инквизиции. — Запросто. Ведь ты же как душица. Появляешься часто. Во всех блюдах. Меня зовут Лукаш Божичко.

— Запомню.