Брачные узы

– Жизнь такая странная штука, – сказала Мэдди, убирая с лица мокрую прядь. – Я придумала шотландского возлюбленного для того, чтобы избежать унижения. И посмотрите на меня сейчас. Как я докатилась до этого?

– Будьте осторожны с вашими желаниями, сердце мое. – Логан перекатился к ней поближе и, глядя на нее, приподнялся на локте. – Вы же сами этого хотели: замок в безлюдном месте и офицер в килте. Радуйтесь, что вам не удалось меня убить, иначе вы бы и сейчас сидели в болоте.

Неужели ему никогда не надоест обвинять ее в попытке убийства литературного персонажа? И ведь он и в самом деле злился на нее за это. Как будто она пыталась убить не придуманного ею капитана Маккензи, а его, настоящего.

– Логан, мне жаль, что я причинила вам боль.

– Пустое. Вы никакого вреда мне не нанесли.

Верно, как может какая-то жалкая англичанка нанести вред могучему шотландскому воину? Да разве гордость позволит ему признать это?

– Если уже мы говорим о мечтах, – сказала Мэдди. – я, вообще-то, не просила судьбу ни о замке в Шотландии, ни о мужчине в килте. Я просто хотела быть понятой. Принятой со всеми своими странностями. И любимой. – Она скользнула взглядом по тартану, скрепленному брошью в виде сердца. – Не переживайте. Я усвоила урок.

– Насчет принятия и любви ничего сказать не могу, но я прекрасно вас понимаю.

– Нет, не понимаете.

– Еще как понимаю. – Взгляд его блуждал по ее лицу. – Вы лукавая, мечтательная, умная, упрямая, щедрая, талантливая рисовальщица… – Логан провел пальцем по ее носу от переносицы к кончику. – И очень-очень грязная.

– Не грязнее вас.

Мэдлин шутливо толкнула его растопыренной ладонью в лицо, но он не рассмеялся. Взгляд его был тяжел, и испачканное грязью лицо придавало ему сходство с шотландскими воинами древности, разрисовывавшими себя перед битвой.

Она видела перед собой врага, готового нанести ответный удар.

Его широкая ладонь легла ей на талию, сминая мокрую ткань платья.

– Вам хочется грязи? – Маккензи резко прижал Мэдди к себе, заставив ее вскрикнуть от неожиданности. – Как пожелаете, так и будет.

Губы его накрыли ее губы, и руки уже блуждали по ней, так что вскоре ни на платье, ни на тартане не осталось ни одного чистого места. И странное дело, Мэдди и думать забыла о наносимом ее наряду уроне.

Она вообще разучилась думать. Она могла только ощущать.

Мэдди чувствовала в его поцелуе тщету неудачи, обиду на нее, неудовлетворенную страсть. Была ли она тому виной, отказав ему в близости, или он вымещал на ней свою обиду на жизнь? Как бы то ни было, держать ответ приходилось ей, Мэдди.

И Мэдди под его чувственным натиском совсем не ощущала себя жертвой.

Она ничего не имела против его наступления.

Ей нравились его грубые ласки, она хотела большего, и когда он стал дразнить ее затвердевший сосок, запрокинула голову и застонала от наслаждения. И Логан тут же нашел губами пульсирующую жилку на ее шее.

Его сосредоточенное внимание, основательность его подхода заставляли Мэдди чувствовать себя особенной.

Желанной.

Она и не мечтала никогда, что кто-то может возжелать ее как женщину.

Ей казалось, словно…

Вот она – ирония судьбы. Было так, словно сбылась ее мечта.

Нет, тут же сказала себе Мэдди, даже не думай! Расчувствовалась, наивная дурочка! Побереги свое сердце, оно тебе еще пригодится. И, чтобы сберечь свое сердце, она должна держать его на расстоянии. Их отношения должны определять условия и правила, но никак не чувства и эмоции. Мэдди знала за собой один недостаток: она легко верила в сказки, которые сама сочиняла. Ей ничего не стоило придумать сказку, в которой она небезразлична Логану.

Но в действительности он не испытывал к ней ни привязанности, ни симпатии.

Маккензи просто хотел ее.

Это было ясно как день. Их влечение друг к другу было самым что ни на есть настоящим. Реальным, а не придуманным был жар их поцелуя. И его эрекция тоже была настоящей, а не придуманной. Она чувствовала, как что-то горячее и твердое упирается ей в бедро.

Он поднял голову и посмотрел на нее.

– Мэдди.

И, когда он прошептал ее имя, холод был забыт. А также были забыты грязь, обида и боль в ногах. Дождь продолжался, заставляя ее искать укрытие в его объятиях.

Мэдди погладила его по щеке. Суровый шотландский воин пропал, скорее Логан походил на промокшего щенка: потерянного и так нуждающегося в любви. Такого же несчастного и растерянного, какой в эту минуту была она, Мэдди.

– О, Логан, – прошептала Мэдди и, словно назло ей, сердце ее уже начало сплетать опасную, очень опасную сказку о глубоко порядочном, преданном и верном мужчине, который как сокровище берег ее письма, которому она, Мэдди, снилась каждую ночь, который прошел с боями пол-Европы с одной мыслью: вернуться домой. Не ради замка, не ради земель. Ради нее. И даже сейчас, когда Маккензи держал ее в объятиях, ему не хватало слов, чтобы рассказать о том, что на самом деле накипело у него на сердце.

Все это, конечно, наивный сентиментальный вздор.

Но Мэдди больше не могла делать вид, словно не верит в эту сказку. Она обвила руками его шею и прижала к себе.

Глава 13