Брачный офицер

— Но это значит, в список попадут и невесты некоторых наших солдат. Женщины, не вышедшие за них замуж только потому, что мы не желаем им это позволить.

— Едва ли можно делать поблажки тем, кого уже признали недостойными стать женами наших военнослужащих, — заметил майор. — Послушайте, Гулд, по-моему, вы за частностями не способны разглядеть главного.

— Только разглядев частности, — парировал Джеймс, — можно осознать весь кошмар этого замысла.

Майор кинул на него колючий взгляд.

— Надеюсь, это не означает, что вы отказываетесь выполнять приказ?

— Нет, сэр.

— Рад слышать. — И майор махнул Джеймсу рукой: — Свободен!

Они сидели на крыше Палаццо Сатриано среди нагромождения труб и порушенной красной черепицы. Солнце садилось над заливом. Ливия ощипывала голубя. У Джеймса на колене примостился ручной пулемет. Время от времени, когда новая партия голубей садилась на крышу, он пускал по ним пару очередей. Если везло, новая птица добавлялась к вороху, лежавшему у ног Ливии.

— Я би хотель сидети передни ряда, — старательно выговорила Ливия.

Джеймс пробормотал что-то нечленораздельное.

— Ви не могли би сказати, када пиририв? — И уже по-итальянски спросила: — Что с тобой, Джакомо?

— Ничего.

— Знаешь, — сказала она, — наверно, английский — очень трудный язык. Потому что англичане почти все время стараются молчать.

— Извини, — сказал он. — Трудный день.

Ливия фыркнула.

— Я попал в сложное положение.

— Я тоже, — с нажимом сказала она. — То ты меня целуешь, а через минуту даже говорить со мной не хочешь. Честное слово, очень неприятно.

Он вздохнул:

— Иногда в моей работе… случается такое, что душу воротит.

Ливия отложила голубя, над которым трудилась:

— Что такое, расскажи!

Она выслушала его рассказ молча до самого конца.

— Самые последние опрошенные меня не тревожат, — сказал Джеймс в завершение. — Им я дал разрешение на брак. Хуже дело с более ранними, когда я только прибыл в Неаполь. Любая из тех девушек рискует попасть в список.

— Так ведь ясно же, что надо делать!

— В самом деле?

— Ты должен сделать все, чтоб этих девушек не забрали.

— Послушай, Ливия, но облавы могут происходить и без моего участия.

— Но ведь тебя же спросят, проститутка девушка, которую они поймали, или нет. Придется тебе соврать.

— Но чаще всего по документам видно, что они проститутки. В частности, и по моим. Выходит, и я виновник всего этого бесчинства.

— Документы могут исчезнуть.

— Девушек все равно будут спрашивать, на какие средства они живут. Истину выяснить не составит труда.

— Надо тебе поговорить с Анджело, — решительно сказала Ливия. — Он наверняка подскажет, как поступить.

— С Анджело?

— Он метрдотель в «Зи Терезе».

— Какое он к этому может иметь отношение?

— Джимс, — сказала Ливия, — как ты думаешь, кто дал мне эту работу?

— Разве не я?

— Ты взял меня на работу, — поправила она. — Это совсем другое дело. Я не должна была бы этого тебе говорить, но это Анджело устроил так, чтоб больше претенденток не было. Это Анджело следит, чтоб продуктов у нас всегда было вдоволь. Это Анджело достает все, что я не могу купить на рынке.

— С чего это Анджело так заинтересовался тем, что я ем?

— Мне кажется, — уклончиво сказала Ливия, — как только ты приехал в Неаполь, он сразу заметил, что ты неважно питаешься. А что мужчина, который плоховато питается, и работу свою выполняет средне, это все знают. В последнее время ты явно стал гораздо… э-э-э… толковее во всем разбираться.

— Понял.

— Ну вот, теперь ты рассердился.

— Нет, — сказал Джеймс.

Он и в самом деле не успел рассердиться. Перед ним вдруг забрезжила возможность выхода из этой гнусной ситуации. Ливия права. Не исключено, Анджело как раз тот человек, с которым стоит поговорить.

— Я побеседую с ним, — твердо сказал Джеймс.

Крыша под ними мелко затряслась. Здание задрожало всеми дверьми и окнами, как бывает, когда по улице громыхает тяжелый грузовик или танк. Тряска нарастала, пройдя сквозь них, и затем отхлынула, как береговая волна.

— Землетрясение, — тихо сказал Джеймс.

— Лето пришло, — отозвалась Ливия. — У нас начинает трясти, когда жарко.

— Знать бы, как поступить…

— Что бы ты ни надумал, — сказала она, — это будет правильное решение.

Джеймс поднимался в гору к самому темному ресторану. Объявление, оповещавшее о закрытии, все еще белело на окне, занавешенном плотными темными шторами. Джеймс обошел дом и постучал в кухонную дверь.

Ему открыл Анджело с еле заметной улыбкой:

— Синьор Гульд!

Джеймсу показались, что его ждали.

— Капитан Гулд! — поправил он.

Анджело поклонился.

— Как прикажете. Не пропустите со мной стаканчик вина?

— С удовольствием, Анджело!

Они сели напротив друг друга в пустом баре, между ними стояла бутылка «Брунелло».

— Последняя из довоенных запасов, — сказал Анджело, разливая вино. — Хранил для особого случая.

— Это особый?

— О, мне кажется, да!

Анджело поднес свой стакан к свету. Вино было почти коричневое, он чуть взболтнул стакан рукой, оно омыло бока стакана. Поднес к носу и глубоко вдохнул.