Брак по-австрийски

Вообще-то этот праздник был мне совершенно чужд. Но я частенько видела в американских фильмах, как его справляют. Елка, символические носки для подарков, сами подарки… А в Австрии ко всем прочим атрибутам прибавился еще и глинтвейн, четыре свечи, каждая из которых символизировала оставшиеся до Рождества недели, календарики с дверками-створками, за которыми были спрятаны шоколадки… На улице выпал снег, и настроение было бы практически праздничным, если бы не наши, теперь уже постоянные, дрязги с Петером.

Сперва в честь Рождества мы отправились на семинар в Ишгль. Точнее, он только назывался семинаром. На практике же оказалось, что это была просто многодневная попойка с коллегами – «большими шишками». В компании этих коллег Петер был самым юным. Остальным уже давно перевалило за шестьдесят. Но, несмотря на свой преклонный возраст, пили и гуляли они по-черному. Лыжный курорт Ишгль сам по себе оказался довольно злачным местом – дорогим, никогда не спящим, полным самых разных и поголовно пьяных туристов. Петер с компашкой таскались от одного бара к другому, а мне приходилось их сопровождать. В какой-то момент я даже задумалась – а зачем Петер меня с собой взял? По инерции? Либо покрасоваться? Какой бы ни была причина, удовольствия от общества ретивых старичков я не испытала. В первый же день они зависли в апре-ски[16], а на меня накатил сон. Я сидела, подперев кулаками подбородок, и изо всех сил старалась не заснуть. Видимо, это была защитная реакция моего организма – бесконечные пьянки-гулянки меня до того утомили, что я теперь просто отключалась.

А на следующий день вся компания отправилась кататься на лыжах. Мне же Петер забронировал занятия с частным инструктором и в приказном порядке отправил на гору. Я шла, сгибаясь под тяжестью лыж, которые постоянно норовили соскользнуть с плеча, и проклинала все на свете. Учиться кататься мне совершенно не хотелось. Более того, за свои несколько месяцев в Австрии я уже успела помочь одной больнице и перевести для ее русского пациента диагноз. Лыжник с десятилетним стажем, он раздробил себе колено так, что от него практически ничего не осталось. И в качестве благодарности он дал мне один совет: «Никогда не катайся, оно того не стоит». Но Петер в ответ на все мои протесты заявил, что это «тупые русские» и что «ты теперь должна кататься».

День на горе прошел ужасно. Я падала, чертыхалась, меня раздражал инструктор, который оказался совсем молодым и незаинтересованным парнем. Я растянула плечо и вечером уже умоляла Петера оставить эту затею. Но он был непреклонен и заявил, что если я хочу жить в Тироле, то должна придерживаться здешних обычаев и разделять здешние интересы. Второй и третий дни я выдержала просто стоически, стиснув зубы. Научилась держать баланс, тормозить, заходить в повороты и даже освоила одну из красных трасс. Но ненависть к лыжам у меня не прошла, а наоборот – удвоилась. Равно как и раздражение от этого общества. И когда один из его коллег-старичков сказал: «Ну что, Мария, нравится тебе кататься на лыжах?» – я честно ответила: «Нет». Чем заслужила от Петера пинок под столом.

Апогеем поездки стало совместное посещение сауны в отеле. Одев бикини, я бодрым шагом вступила в кабинку… и обнаружила там все это «высшее общество» австрийских финансистов в чем мать родила. Причем на самом видном месте, раскинув ноги, сидел самый старый дед. То, что я увидела… так лучше бы я этого не видела! Меня охватила паника, и мне захотелось выскочить наружу. Но это было бы совсем неприлично – если такое понятие было применимо к обществу вальяжно развалившихся голых дедов. Пришлось остаться и пялиться себе под ноги, дабы не «созерцать». В результате я и в сауне оказалась белой вороной, а Петер меня снова отчитал, приказав раздеваться, привыкать и приcпосабливаться.

А по приезде муженек выкинул новую штуку. И не одну.

Петер все время ратовал за здоровый образ жизни, но вести его перестал, и походы в спортзал стали для него перспективой далекого «когда-то». Поэтому я решила простимулировать мужа и подарить ему спортивный костюм. Выбор подходящего стал для меня настоящей мукой. Я специально поехала в Имст, совсем одна, со страхом в душе припарковалась возле гудящего в канун Рождества торгового центра и со словариком в руках принялась мучить продавцов. Общими усилиями мы выбрали костюм марки «Champion», и, в случае если размер не подойдет, мне обещали его поменять. Довольная, я приготовилась ждать Рождество.

Накануне праздника к нам в дом прибыла Фелиситас с коробкой украшений. Она вроде как привезла их, чтобы дать мне задекорировать обстановку. Но кончилось тем, что Фелиситас делала все сама, не давая мне прикрепить ни одну звездочку по-своему. Я махнула рукой и отступила. Мое мнение все равно никого не интересовало.