Бракованный

— Почему же? Ты, матушка, необычная. С тобой хотя бы не соскучишься.

Я проглотила очередное едкое замечание.

Первое время разглядывала лабораторию. Вдоль стен тянулись несколько таких же, как подо мной, операционных столов, парочка приборов непонятного предназначения, напоминавших обычные металлические коробки. Еще нашлись две капсулы в человеческий рост. Но больше всего было столов с мониторами. Видимо, днем тут людно.

А после на меня навалилась дрема. Я даже не подумала бороться, ведь безразличие к своей жизни никуда не делось. Зачем перед смертью лишать себя сна?

Вот только вместо нормального пробуждения была застилающая глаза пелена и дичайшее жужжание в голове. Оно усиливалось. Казалось бы, куда уж больше! Сперва неприятный звук просто нервировал, но потом физически становилось больно. В висках… в затылке. И даже в горле.

Я закричала, но не издала ни звука. Выгнулась. Начала вырываться, как ощутила чужие руки на животе, прижимающие меня к столу. А еще голоса… Они прорывались сквозь жужжание.

И без того дерьмовый мир закружился в бесконечной скачке. Свет, лица, устрашающие на вид приборы. Зрение резко прояснилось, но стало только хуже. Теперь по телу побежали то холодные, то горячие волны. Им не было счета. Я не переставала выгибаться, извивалась змеей, мотала головой. А они не отставали. И руки… много рук. Везде!

Тишина…

Я захлебнулась ею. Будто потеряла себя, но нет, тело было на месте, прикованное к операционному столу. Казалось, я снова погружусь в череду боли, звуков и чего-то настолько дикого, что не выдержу и сойду с ума.

Тишина продолжалась.

Первым послышался тяжелый вздох. Не мой.

Я повернула голову и увидела зеленые глаза, неотрывно следившие за мной. Лицо женщины было прикрыто маской. С пятнышками крови. Она дыбилась от дыхания. После я услышала нервный смешок.

— Ребята, мы справились, — радостно заговорил мужчина справа и снял свою маску.

Столпившиеся вокруг стола люди разом убрали от меня руки. И я бы удивилась, занервничала, если бы не почувствовала кое-что непривычное.

Наполненность.

Я опустила глаза и едва не вскрикнула от вида своей груди. В длинном разрезе, удерживаемом за края загнутыми на концах пластинами, просматривались внутренности. И…

Не может быть!

— Найси, заживляющий гель. Фух, буйная попалась.

У меня отнялся дар речи. Хотелось попросить, чтобы оставили, дали хотя бы пару минут полюбоваться на мое новое сердце. Живое! И оно билось.

Алиита, я его видела! Даже чувствовала. Хотела поднять руку, прикоснуться к груди, чтобы насладиться этим чудесным моментом, но напоролась на все те же ремни, стягивающие мои запястья.

И почему-то не было голоса. Из горла вырывалось лишь сдавленное дыхание. А сколько бы я не напрягалась — ничего не выходило: ни малейшего звука, ни даже писка, стона или шипения. Неужели меня сделали калекой?!

Залитое белым светом помещение теперь было заполнено людьми. Одни сидели за столами с мониторами, другие с сосредоточенными лицами вертелись над приборами непонятного назначения, а со мной еще некоторое время возился некий мужчина. Он сращивал края разреза. Еще недавно оттуда открывался вид на внутренние органы, а сейчас кожа стала гладкой и ровной. Но что самое удивительное — медик занялся моим шрамом, оставленным Норсоном.

Капля холодного геля, выдавленного на грудь, заставила вздрогнуть. Мужчина наклонился, начал разглаживать неровности, будто сейчас работал с податливой глиной. Подобное не было чудом. Богатые люди примерно таким же способом корректировали свою внешность. Вот только зачем переводить дорогой препарат на меня?

Теперь присутствовало ощущение наполненности. Я ощущала каждый удар сердца, но уже не чувствовала и толики радости. С какого перепуга мне его пересадили? Этот орган очень дорогой, особенно с таким небольшим дефектом, как дополнительный отсек для Миалы. Ведь имплант…

Руки похолодели. А если не имплант? Вдруг сердце достали из груди другого лирайца? И если так, то кто стал донором?!

Ноль Второй… Где он? С ним определенно сделали нечто плохое. Артан не потерпит нападения, накажет обидчика, коим являлся мой помощник. И как бы я ни пыталась абстрагироваться от этих волнительных мыслей, они накапливались с геометрической прогрессией. Догадок становилось больше. Вопросы копились. А где найти ответы? Да и как задать, не имея голоса?

Так чье же сердце сейчас билось в моей груди?!

Я начала ловить каждую произнесенную работниками лаборатории фразу. Пыталась составить разговоры воедино и выяснить для себя хоть какую-нибудь информацию. Но беседы были на столь отвлеченные темы, что оставалось только скрежетать зубами и ждать.

Вскоре медик отошел, едва закончил удалять мой шрам. Он заглянул в ближайший монитор и попросил вывести на экран полный отчет ночного сканирования моего организма. Изучив его, дал задание подчиненному исследовать целостность моего кожного покрова, а после покинул лабораторию.