Брат гули-бьябона

Оно было большое и лежало на боку. Брюхо громадное, как у медведя. Клинт разглядывал свою жертву. Брюхо или нет, но совсем не медведь. Меха как такового нет. Вместо меха спутанные волосы. А вместо лап руки и ноги. На коленях и локтях бугрятся наросты рубцовой ткани, вокруг пальцев рук и ног тоже.

Такого жирнягу Клинт еще не встречал. Но жирнягой называют человека, а человек не мог быть таким большим. Клинт прикинул, что ростом он был футов восемь, вес — не меньше пятисот фунтов. Клинт осторожно подался вперед и ткнул его в живот стволом карабина.

Никакого движения.

Он обошел тварь кругом, заметив краем глаза, что Барли Джон все еще прикрывает его.

—  Здоровый парень, — сказал Барли Джон.

—  Снежный человек. Как ты и подумал. — Клинт потыкал голову жирняги карабином, прямо за ухом. Ничего. Даже не вздрогнул.

—  Думаешь, он еще дышит?

Клинт фыркнул.

—  Мне что, руками его потрогать? У этой скотины такие гребаные челюсти, что дыня поместится.

Он поднял карабин к плечу. Дуло дрожало.

Барли Джон в свою очередь приподнял винтовку.

—  Что это ты делаешь?

—  Проверяю, — ответил Клинт и выпустил пулю в зад огромного создания.

Тварь и не пошевелилась.

—  Друг, — выдохнул Клинт, — мы на пути к славе и богатству, я так полагаю. Это вот — настоящий живой снежный человек.

—  Как по правде, — заметил Барли Джон, проявляя редкую для него независимость взглядов, — это вот настоящий дохлый снежный человек. У меня только один вопрос.

Клинт уже представлял себе, как дает интервью Джерри Спрингеру или выступает в программе «20/20»[14]

, рассказывая об их опасной многодневной охоте на обезьяну-убийцу.

—  Что за вопрос?

—  Как мы вытащим эту штуку из леса, не разрезав ее на куски?

В конце концов они дотащили тело до старого «вагонера»[15] Клинта с помощью индейской плетенки из веток, механической лебедки, ста футов веревки и бесконечных ругательств, которыми много часов осыпали каждый дюйм лесной тропы, где тащились со своей громоздкой мертвой ношей. Лося они просто освежевали бы, разделали на месте и вынесли по частям.

Уже стемнело, когда Клинт вывел джип с заброшенной дороги лесной службы на орегонское шоссе 224, трассу, проходившую через Сведен. И единственную дорогу в Сведене, если не считать нескольких узких гравийных проселков, уходивших в лес по обе стороны от шоссе. Клинт остановился на обочине и вышел из машины, чтобы отсоединить передний мост и перевести привод джипа на два колеса. Было холодно, луна не показывалась, и его дыхание поднималось паром к звездному небу.

Снежного человека они привязали к крыше. Подняв голову, Клинт увидел, как ветер пошевеливает шерсть добычи. Ему показалось, что пальцы согнулись, пока они выезжали из леса. Сокращение мышц, подумал он. Кто бы не пошевелился, получив пулю в зад, даже если валяешься без сознания?

Он выпрямился, вернулся в джип, где Барли Джон курил косяк и рассматривал лес.

—  Выброси до того, как подъедем к дому. Я и так весь провонял, Марджи не понравится. Увидит в джипе огонек косяка и набросится на меня, как вороны на спелую пшеницу.

—  Не ты же куришь, — спокойно возразил Барли Джон.

—  А ей все равно. Говорит, мы подаем детям дурной пример.

Барли Джон глубоко затянулся, затем старательно затушил косяк о переднюю доску и спрятал окурок в карман охотничьей куртки.

—  Клинт?

—  Чего?

—  Вопрос есть.

—  Выкладывай.

Клинт вцепился в руль на крутом повороте шоссе 224. Груз на крыше был таким тяжелым, что металл поскрипывал, а джип шел неустойчиво.

—  Мы правильно сделали?

—  А папа римский срет в лесу? — Клинт взглянул на Барли Джона. Напарник был явно не в себе. Странно.

—  В чем дело?

—  Мы будто… застрелили человека или что-то такое.

Клинт рассмеялся.

—  Просто скажи себе, что он был либеральным, бля, предателем. И станет в разы легче.

Почему-то после всех объяснений с Барли Джоном самому Клинту стало хуже. Они молча ехали сквозь тьму. Через несколько минут Клинт спросил:

—  Не возражаешь, если я пару раз затянусь твоим косяком?

В Сведене жило три сотни душ, почтовое отделение было чуть больше туалета на заправке, да и сама заправка не сильно больше того. Еще имелась старая стоянка для грузовиков — дизельные насосы давно сломались, и их повытаскивали. Теперь здесь расположилось единственное мало-мальски преуспевающее предприятие Сведена — забегаловка «Фиш-Крик». Кафе занимало освещенный угол у ворот и вечно казалось затерявшимся в огромности здания, но со времен процветания в нем сохранились громадные холодильные комнаты.

Клинт остановился перед закусочной. Нужно сбросить груз. Шелли Мендес, управлявшая заведением, разрешала жителям пользоваться холодильниками, а в обмен, когда кто-то ездил в Эстакаду для разделки, брала несколько кусков. Иногда люди внаглую разделывали свою добычу на бетонной площадке перед забегаловкой, но запах крови привлекал медведей, и Шелли такого не одобряла.