Брат гули-бьябона

Когда Клинт после обеда подъехал к кафе «Фиш-Крик», чтобы проверить, все ли в порядке с добычей, там уже собралось множество людей. Целая толпа.

Пришлось по-честному парковаться сзади.

Все кабинки и большинство мест у стойки были заняты. Здесь были и завсегдатаи, и куча таких, кого Клинт видел очень редко, на заправке или по дороге в Эстакаду, когда ездил за покупками в город. Кое-кого он вообще не знал.

Шелли порхала за стойкой. Она взяла помощницу, чего не могла себе позволить с тех пор, как закрылась лесопилка и сгинули последние из постоянных рабочих мест в Сведене. Клинт рассматривал повариху: лицо казалось знакомым, но никак не вязалось с кафе. Наконец он понял, что это та самая древесная подружка Дамероу — еще более тощая, чем заместительница шерифа, голова бритая, на лице татуировки цвета морской волны, ноздри пробиты серебряной гантелью.

—  Чертовски много здесь народу, — проворчал он, когда Шелли остановилась перед ним у барной стойки.

—  Трое хранят секрет, только если двое из них мертвы, — ответила она. — Кроме того, это хорошо для бизнеса. Весь город получит свою выгоду, так ведь? Мы же договорились.

—  Ну да, верно. — Клинт покачал головой. — Кофе, когда будет минутка. Я думал посмотреть, как он там, но не хочу открывать морозилку номер три, покуда здесь такая орава.

Шелли заговорила сердито, совсем как Марджи:

—  А зачем, ты считаешь, пришли сюда все эти люди?

Клинт пил маленькими глотками кофе и размышлял над ее словами. Реклама — это, конечно, хорошо, но нельзя сразу пускать целую толпу.

Правда, их не так-то много. Будем надеяться, как-нибудь обойдется. Определенно никаких фотоаппаратов. Права на снимки будут стоить хорошие деньги. Миллионы.

Можно ли доверять Шелли? Клинт подумывал было попросить у нее разрешения повесить на морозилку номер три замок, но вовремя сообразил, какой ответ получит. Не хотелось бы искать новый дом для снежного человека.

Доверие.

—  Ладненько, — сказал Клинт, вставая и потягиваясь. Прозвучало это совсем фальшиво, как много лет назад, когда он впервые с деланной небрежностью приобнял Марджи. Забегаловка затихла, словно школа в жаркий летний день. — Проверю-ка я третий номер.

Он обошел стойку и направился в кухню.

—  Клинт.

Это была Шелли.

Он обернулся и увидел, что за ней стоит вся толпа; люди сгрудились у стойки, точно лошади перед забегом.

—  Хотите посмотреть, — неохотно начал он, понимая, что играть придется по правилам Шелли, — смотрите. Два условия. — Он поднял два пальца. — Только если я вас знаю.

И никаких разговоров с прессой. Весь город должен быть в этом заодно.

Послышалось ворчание, но Шелли кивнула.

Клинт подошел к морозилке номер три. Ручка была чуть повернута вниз. Кто-то открывал холодильную комнату до него. С утра или днем. Клинт уже открыл рот, но решил не портить впечатление. Наверняка Шелли. Она бы никого туда не пустила, разве что эту мелкую повариху, которую так неожиданно наняла.

А это означает, что Дамероу все известно, рассудил он.

Он повернул ручку. Внутри зажегся свет. Снежный человек лежал там же, где они оставили его вчера: на тележке, волосы покрылись изморозью. Люди по одному проталкивались поближе мимо Клинта и застывали, словно у гроба в похоронной конторе. Клинт остановил рыжего амбала в ковбойке.

—  Мы знакомы, приятель? — спросил Клинт. — Для публики пока закрыто.

—  Работали вместе на лесопилке в девяносто втором, девяносто третьем, — сказал рыжий. — Я водил погрузчик бревен, там, во дворе, помнишь? Теперь перебрался на юг штата.

—  Чего же сегодня приехал?

Рыжий усмехнулся и кивнул на снежного человека.

—  А ты бы не приехал ради такого?

После этого Клинт перестал проверять людей. Он просто смотрел, нет ли у них в руках фотоаппаратов, не сверкнет ли где вспышка.

Они все столпились в кругу у тела, и снова это было похоже на похороны, и тут начались речи, как на поминальной службе.

—  Здоровый какой! — сказала Дженни Уоткинс, которая жила с глухим мужем в нескольких милях на северо-запад от городка, в самой старой хижине в округе.

—  Несчастливо он умер, — заметил рыжий с юга штата.

—  И жил он тоже не очень счастливо, — добавил Уолтер Арнасон. Вчерашнего ему оказалось мало. — Глядите, какие шрамы. Как будто его кто-то давным-давно отделал стальным прутом.

Они продолжали обмениваться замечаниями, обсуждая размеры и строение тела снежного человека, как школьники, препарирующие лягушку. Наконец Клинт громко прочистил горло.

—  Народ, здесь холодно. Оставим его пока в покое, а мы с Шелли тем временем разработаем стратегию для прессы.

Славно было сказано — Клинт мог гордиться собой.

—  Как вы собираетесь его назвать? — спросила Дженни.

—  Сведский Стив, — не задумываясь, ответил Клинт.

—  Прощай, Сведский Стив, — уходя, сказала она. И все прочие на выходе повторяли эти слова, пока Клинт не остался наедине с Шелли.

—  Думаю, теперь полштата знает, — сказал он.

Шелли жестко улыбнулась.

—  Тогда лучше займись своей стратегией для прессы, Клинт.