Брать живьем! 1919-й

– Под твою ответственность, Григорий Иваныч, – сказал Маркин, оглядев меня. – Привлекаешь к службе человека с улицы, нездешнего, частично утратившего память. Обнадеживает то, что он проявил с себя с самой лучшей стороны, рассказал о случае в закусочной, спас тебя от верной смерти, задержал опасного бандита… Полагаю, память к молодому и здоровому парню вернется. На вид ему больше 21 года, в белой армии, надеюсь, он не служил, вряд ли когда-нибудь совершал уголовные деяния. Но ему надо помнить, что звание сотрудника Угро ко многому обязывает. С обычными гражданами он должен быть вежливым и тактичным, в отношении же лиц, нарушающих правопорядок, ему необходимо проявлять необходимую строгость, решительность, неподкупность. Малое злоупотребление расхолаживает сотрудника, ведет его к превышению должностных полномочий, к взяточничеству. Недостаток специальных знаний необходимо возмещать напористостью, цепкостью, отвагой…

Разрешение на временное проживание и удостоверение стажера я получил, выслушав обязательные требования к сотрудникам уголовного розыска.

В комнате завхоза, крупного человека с крутым лбом и длинными висячими усами, я получил свежевыстиранное нижнее белье, фуражку с козырьком, гимнастерку, галифе, сапоги с портянками, а также ремень с кобурой и безопасную бритву для бритья. Облачившись в выданные вещи, я посмотрелся в висевшее на стене зеркало: прямо, персонаж из «Белого солнца пустыни»! Еще подумал, что теперь старушкам при виде меня больше не придет в голову осенять себя крестом!

Внешность моя, я подметил, ничуть не изменилась: те же карие глаза, прямой нос, твердый подбородок и короткие светлые волосы… Я нахмурился и глубоко вздохнул. Вернут ли меня высшие силы обратно, в XXI век, или мне уготовано жить в молодой республике, отчаянно сражающейся с белогвардейцами, бандитами и прочими напастями? Ведь были же причины моего странного перемещения во времени?.. Вопросы, ответы на которые я вряд ли когда-нибудь найду!

Когда мы со Светловским вернулись в кабинет, он достал из сейфа новенький наган и вручил мне с теплыми словами. Я открыл защелку, повернул барабан по часовой стрелке, и убедившись, что этот овеянный легендами револьвер полностью заряжен, воткнул в кобуру.

– Финку также можешь оставить себе, – сказал опытный розыскник.

– В нашей работе всякое бывает, пригодится, – подержал его матрос. – При себе я всегда ношу офицерский кортик.

– А трофейный браунинг положим cюда, – сказал Светловский, укладывая компактное оружие с резинкой на верхнюю полку несгораемого шкафа.

В кабинет, на нашу удачу, заглянул судебный медик Журкин, небольшого росточка старичок с бородкой клинышком и в пенсне. На нем были летний пиджак светло-голубого оттенка, такого же цвета жилетка, широкий батистовый галстук, короткие брюки и начищенные до блеска штиблеты.

– Как ваш бок, Григорий Иваныч? – осведомился он у моего начальника. – Надеюсь, не очень беспокоит?

– Благодаря вашим заботам, совсем не болит, дорогой Порфирий Маркович.

– И все же давайте-ка посмотрим!

Светловский разоблачился, обнажив стройный мускулистый торс. На левом боку виднелся свежий розовый рубец. Врач оглядел его, осторожно ощупал.

– В самом деле, причин для беспокойства нет. Поздравляю!.. Ну, в каково здоровье нашего матроса-балтийца?

– Что со мной сделается? – улыбнулся Скворцов. – Со здоровьем полный ажур!

Медик крякнул и поправил пенсне.

– Погодите, Григорий Иваныч, а что это вы все прикладываете платочек к шее?

– Ерунда, всего лишь царапина.

Старичок, приоткрыв рот, мельком взглянул на ранение, в то время как Светловский указал на меня пальцем.

– Порфирий Маркович, тут наш новый сотрудник попал в передрягу. Не могли бы вы взглянуть на его повреждение?

– Отчего, нет?

Пропахший лекарствами старичок подошел ко мне, близоруко сощурился и внимательно осмотрел рассечение. Потом достал из своего потертого старого саквояжа молоточек и заставил меня отследить глазами, не поворачивая головы, движение медицинского инструмента.

– Сотрясения нет и в помине, – заявил он авторитетным тоном, укладывая молоточек обратно в саквояж. – Сшивать рану не имеет смысла, заживет без всякой хирургии. Это хорошо, молодой человек, что на рассечение был во время нанесен заживляющий раствор. Вот вам для продолжения успешного лечения препарат, известный в народе как «зеленка». Григорий Иваныч, смажьте ею вашу царапину во избежание заражения. Пользуйтесь на здоровье, милостивые государи!

И он поставил на стол маленький пузырек с зеленоватой жидкостью. После его ухода я спросил у Светловского, указывая глазами на его бок:

– Григорий Иваныч, кто же это вас полоснул?

Cветловский подошел к раскрытому окну и поглядел на Троицкую площадь.