Брать живьем! 1919-й

– Так, так. Похоже, славные розыскники справились-таки с одной из поставленных задач?

– Вы, Григорий Иваныч, были правы, – начал Карпин, прочистив горло. – Идем себе по базару, ни на что особенно не рассчитываем, и вдруг слышим, как вот эта торговка, стоя впритык к молочному ряду, предлагает женщине приобрести по сходной цене хорошенькое платьице. По приметам она, та самая. Мы быстренько к ней. Гражданка, интересуемся, в чем дело? Краденным приторговываем? Она охать, слезу пустила, дескать, за что? Товар приобрела по сходной цене у каких-то заезжих людей! В общем, ахинею несет, невинную овечку из себя строит.

– Ну, и доставили ее cюда вместе со всем товаром. – Щербинин указал глазами на стопку свертков на столе начальника.

Светловский хмыкнул и развернул верхний сверток: в нем лежали женские платья с фижмами и оборками, под ними – дамские шляпки, в обитом бархатом футляре покоился набор серебряных ложек. Он встал из-за стола, подошел к окну и, переступая с пяток на носки, стал обозревать улицу.

– Карпин, Щербинин! – проговорил он чуть позже. – Вы – молодцы! От меня вам сугубая благодарность! Но почивать на лаврах нечего! Возвращайтесь на объект, у вас работы непочатый край.

Молодые «уголовные красноармейцы», так еще именовались сотрудники петродарского Угро в ту тяжелую годину, бодро поднялись на ноги и оставили кабинет. Закурив папиросу и, перемещая ее из одного конца рта в другой, Светловский сел на край стола и взглянул на задержанную торговку.

– Ваше имя, гражданка?

– Любовь Сапрыкина. Товарищ начальник, – тут же заныла она со слезами на глазах. – Невиноватая я. Подвернулась работа, почему ж не поторговать? Полгорода на базар что-то тащит для продажи.

– Торговать, гражданка Сапрыкина, никому не возбраняется. Если только товар не краденный…

– А он что, и впрямь ворованный? – удивилась девица, округлив зеленоватые глаза. – И откуда же его cперли?

– Вы мне здесь дурочку не включайте! – рявкнул Светловский да так, что Сапрыкина подпрыгнула на стуле. – Вы прекрасно знаете, что платья и серебряные ложки из обнесенной квартиры! Говорите, кто подрядил вас торговать? Не пытайтесь увиливать, иначе посадим за решетку с таким хамьем, что белого света не взвидете! Ну!..

Девица рухнула на колени и запричитала:

– Скажу, все скажу, только отпустите за ради Бога!

– Отпущу на все четыре стороны, если будете покладистой… Так чей же товар?

– Как на духу, Васьки Шкета шмотки с ложками. Он, он мне их приволок, черт малолетний! Говорит, сторгуй Любка, хорошую деньгу отхватишь!

– Значит, Васька Шкет… Cколько ему? Фамилия? Где живет?

– Лет четырнадцати, Парфенов его фамилия. Матери давно нет, отец горькую пил, с месяц назад дом спалил и сам в огне сгорел. Шкет с тех пор по хатам скитается.

– Когда у вас с ним очередная встреча?

– Завтра припрется, обещал… Только я вам вот что скажу: cегодня ночью он со своими дружками мануфактурный склад будет брать. Так и сказал: «Мануфактурный грабить будем!»

– С какими дружками?

– Не знаю, не говорил.

– Ага… И какой же из складов?

– Хвалился что, с завтрашнего дня кроме бабских тряпок, я буду френчи с кожанками толкать, то есть продавать… Товарищ начальник, вы меня не обманете? Правда, отпустите?

Cветловский улыбнулся. Взяв из стопки бумаги чистый лист, он положил его на середину стола.

– Я слово свое держу. Садитесь, гражданка, за стол, берите ручку и пишите: «Я Любовь Сапрыкина, взяла у Василия Парфенова по кличке Шкет для последующей продажи партию вещей, в том числе набор серебряных ложек, не зная о том, что вещи краденые…»

Сапрыкина села за стол, взяла ручку, обмакнула ее в чернильнице и стала тщательно выводить озвученные слова. Написав все, что было положено, она с надеждой поглядела на Светловского. Тот был занят тем, что, открыв крышку обитого красным бархатом футляра, пересчитывал серебряные ложки.

– Не хватает двух штук, – сказал он, хмуря брови. – Говорите, кто купил?

– Мещанка бывшая, Неверова, та, что в Земельном комитете на машинке стучит.

– Это хорошо. А посидеть ночку в отдельной камере, гражданка Сапрыкина, вам все же придется…

– Да, как же так?..

– Во-первых, для того, чтобы вы осознали, что сбывать краденый товар наказуемо, во-вторых, во избежание непредвиденной встречи с Васькой Шкетом. Кто знает, а вдруг вы сболтнете ему, чего не следует… Товарищ Скворцов, проведите гражданку в цокольный этаж!

Оставшись наедине с начальником, я сказал:

– Ну, и деваха! Молодая, а уже тертая!

– О, Данила, такие штучки попадаются, мама не горюй!.. Увидишь всяких.

Когда Скворцов вернулся, Светловский вкратце обрисовал нам план захвата грабителя-малолетки: