Братья-арбузики и Гоша Галошин плюс Татка Пузырь

Она передёрнула плечиком, сказала насмешливо и горько:

— Тайна?

— Да, — насупился он, — тайна. Зачем это мне, чтобы ещё ребята насмехаться стали?

— Почему насмехаться? Разве над таким насмехаются?

Гоша опустил голову.

— Надо всем насмехаются.

— А вот и нет! — горячо возразила Татка. — Ты говоришь совсем неправильно. Если молчать, всё так и останется, как есть. Наоборот, надо рассказать ребятам, Саше и Коле рассказать — тогда, может быть, мы что-нибудь придумаем.

— Что ты придумаешь?

— А я ещё не знаю. Все вместе подумаем — и придумаем.

— Ну, смотри, — неопределённо сказал Гоша; в душе он уже согласился с Таткой.

Скоро появились и братья Боровиковы.

Сначала из подъезда выскочил Жмурик. За ним с лопатой на плече появился Коля, а потом с ведром в руках — Саша.

— Вы куда? — окликнула их Татка.

— У нас боевое задание, — весело объявил Коля.

— Принести с пустыря чёрной земли, — добавил Саша.

— Мама на балконе цветы будет высаживать, — объяснил Коля.

— Пойдём с нами, — пригласил Саша.

Татка и Гоша переглянулись, как бы совещаясь. Теперь их связывала тайна, и они должны были совещаться друг с другом.

— Пойдёмте, — встала Татка, а глазами добавила только для Гоши: «Там всё им и расскажем»…

Жмурик носился по пустырю, словно только что сорвался с цепи, и от радости повизгивал. Потом он принялся ловить пёструю чёрно-коричневую бабочку-крапивницу. Она вспархивала перед самым его носом, перелетала на несколько метров, трепетно и осторожно опускалась на былинку и опять вспархивала — будто дразнила пса. Он начал сердиться и взлаивать. Бабочке это, видимо, не понравилось. Она поднялась повыше и улетела совсем. С виноватой мордой Жмурик вернулся к ребятам и, усталый, улёгся возле них.

Чтобы добыть хорошую землю, надо было снять верхний, поросший травой слой почвы — дёрн. Всем хотелось поворочать лопатой. Делали это по очереди. Ведро быстро наполнилось чернозёмом.

— Это здесь оставим? — спросил Коля.

Все посмотрели, куда он указывал, на вырезанные лопатой куски дёрна. Они ярко зеленели густой пышной травой. И верно, оставлять здесь эту красоту было жалко.

— Давайте возьмем с собой, положим около беседки, — предложила Татка.

— Засохнет же, — возразил Саша.

— А мы поливать будем.

Они присели передохнуть. Гоша и Татка опять обменялись взглядами, и Татка начала.

— Мальчики… Ребята… я хотела… Я должна вам рассказать…

И она рассказала всё, что узнала от Гоши. Он сидел отвернувшись. Ему было стыдно. Только зря он отворачивался. Ребята во всём разобрались.

Саша сказал:

— Это верно. Он злой — дядя Филя, недаром его все не любят.

— У меня есть план, — сообщил Коля. — Мы все зайдём к ним в квартиру. Татка начнёт заговаривать дяде Филе зубы, Гоша схватит пистолет, я схвачу один протез, Саша — другой, и тут все мы дадим дёру… А? Что он тогда будет делать?

— Поймает и излупит, — мрачно откликнулся Гоша.

— Ну, а я… А мы… — начал было Коля, но умолк: действительно, от дяди Фили не так-то просто удрать.

— Нет, — сказала Татка, — надо сделать по-другому. Мы сделаем так. Саша пойдёт к дяде Филе и скажет, что это его, Сашин, пистолет. Пусть отдаёт. Это не очень большой обман, потому что пистолет почти общий. Верно, Гоша? А потом мы пойдём к Гошиной тётке и всё ей скажем. Или пусть она не скрывает от дяди свои подарки, или пусть уж лучше ничего не дарит. Верно, Гоша?

— Верно. — Гоша грустно покачал головой.

Так и решили.

На обратной дороге им пришлось туговато. И ведро с землёй, и куски дёрна были тяжелющими. Пришлось несколько раз отдыхать. Одному Жмурику было легко. Но он не покидал друзей — носился вокруг них и отчаянно размахивал хвостом, как будто старался ободрить товарищей.

Дёрн сложили около беседки, ведро отнесли домой к Боровиковым. Затем ещё раз состоялся военный совет.

Идти к дяде Филе Саше было страшновато. Боялся и Гоша. Но раз надо — значит, надо. Татка почти так и сказала.

— Мы же договорились. Идти на попятный уже нельзя. Вы, главное, не трусьте. Мальчишки должны быть храбрыми. А если кто трусит — это уже не мальчишка.

— Ладно, — решительно сказал Саша и повернулся к Гоше: — Идём. Только ты молчи — разговаривать с ним буду я.

— Ладно, — согласился Гоша.

Они ушли. Татка с Колей присели в беседке. Было тревожно. Коля сказал опасливо:

— Вот он их как турнёт!

Татка нахмурилась:

— Не турнёт. А если турнёт, тогда я пойду. Я ему такой трам-тара-рам задам!

— Ну да, — недоверчиво сказал Коля, однако на Татку посмотрел с уважением.

Ребята всё не возвращались. Даже Жмурик начал беспокоиться. Он всё лежал в тени, а тут поднялся и стал бродить от беседки к подъезду, от подъезда к беседке и обратно.

Вышли во двор розовые сестрёнки-близнецы. Завидев Татку, они побежали к беседке.

— А мы будем опять играть?

— Ты будешь нас спасать?

Видно, игра в Арктику понравилась им.

Татка промолчала.

— Ой, травка! — заметила дёрн одна из сестричек.

— Не трогайте, — строго предупредил Коля. — Это дёрн, мы будем его укладывать.

— Верно, давай-ка возьмёмся за дело. — Татка выпрыгнула из беседки. — Только его очень мало.