Братья Карамазовы том 2 (продолжение)

В Адмиралтейском банке долго не понимали, о чем просит их клиент пока не дали ему ручку и бумагу. Когда все прояснилось, тогда и выполнили все его желания. Как только Желябов получил деньги он тут-же ушел не распрощавшись. Иван Федорович остался один он закончил дела с банком и пошел в ближайший трактир. Походы в рестораны были закончены, ныне он не господин Карамазов, а товарищ Святозавров, а значит теперь нужно жить по-иному на тридцать рублей в месяц. Пообедав, а он не позволил себе пить, вернулся к себе в квартиру. Три дня он не мог ничего сказать, но потом начал выдавливать из себя отдельные слова. Болезнь его очень измучила, но никто к нему не пришел, а он ждал ее, очень ждал. Даже хотел снова писать записку, да как-то все откладывал на потом.

Она пришла на шестой день его ожидания. Все это время он ел, пил, гулял по Невскому.

Еле вырвалась к тебе, столько хлопот с этой лавкой, все надо тайно делать, а как, когда столько земли из-под мостовой выкопали. Вот на ходу все изобретать приходилось. Ну ты рад, что я пришла? – сказала Перовская с порога.

Наконец-то, – и Иван Федорович крепко сжал ее в своих объятьях, – царица мая преблагая, ели б ты только знала сколько я выстрадал в ожидании тебя.

Все, все, я здесь, страдания закончились, – с улыбкой сказала Перовская, когда он ее отпустил она стала спешно раздеваться. – времени у нас мало, так что иди застилай свою кровать.

Выйдя из передней, она увидела, что Карамазов уже лежит под одеялом. Перовская подошла и сказала, чтоб он отвернулся, потому что стесняется. Он тут же выполнил ее просьбу, а она стала снимать сначала свитер, потом свое черное с белым воротничком платьице. Как только Перовская присоединилась к Карамазову, то снова, без всяких прелюдий началась безудержная лошадиная гонка. Он выплеснул на нее столько страсти, что она еле переводила дух. Но это длилось не долго, буквально через час она села на кровати и сказала: «все, закончили на этом. Нужно и о деле поговорить», и уже встав начала одеваться

О каком деле? Если о деньгах, то я выдам. Сколько надо? Только иди сюда, – сказал Иван Федорович.

Нет, не о деньгах.

А о чем тогда?

О твоем братце.

А чего о нем говорить, он Христа исповедует и чужд социальным идеям.

В том то и дело, что он не социалист, и очень опасен для нас.

Да чем звезда моя? Он безобиден ну как ребенок.

Да вот в том-то и дело по наивности своей чуть ли всей столице не растрезвонил что ты царя хочешь убить.

Да кто ж ему поверит.

В полиции поверят.

А он в полицию не пойдет, это я точно знаю.

Зато другие могут пойти, например, твоя жена, чтобы вернуть тебя к себе. Потому ты должен нам и себе помочь устранить его.

Это ж единственная моя родня. Царица моя, помилуй.

Нет у тебя больше родни, как на нелегальное положение перешел, а он угроза всему делу, так что помоги немного.

Да как? Самому пойти и кончить брата?

Я же сказала помоги, а не сделай. Уберет его Тимоша, он этим у нас занимается. А ты записку только напиши, что мол ждешь его у Конюшенного моста для важного разговора. И все mona mi.

Да…я…как-то…он же брат мне…а я… вот так –, Тут Иван Федорович заходил по комнате растирая руки.

Да не нервничай, напиши записку, а там уж не твое дело будет.

Не могу я сейчас вот так – раз и все.

А как?

Ну денек, другой посидеть надо, обдумать там, с духом собраться что ли.

Да некогда думать, дело нужно делать. Что совесть замучила? Так ты про совесть-то забудь. Ты же знал на что шел – пощады не будет никому, иначе своего не добьемся. Ты понял меня?

Мне бы выпить надо, а-то как-то руки треклятые не слушаются.

Нервничай, сядь, выпей воды. На вот, – и она тоже встала, налила из графина стакан воды и подала ему.

Тебе легко говорить, – жадно выпивая воду, сказал Иван Федорович, – а тут брат, одна почти кровь. Я тогда совсем один остаюсь.

Не жалуйся и не ной – терпеть не могу, когда ноют мужики. У тебя я есть и целый Исполнительный комитет. Ты в организации, а не сам по себе. Пиши записку. Вот перо и бумага, – она достала все из трельяжа. Иван Федорович, молча держа в руке пустой стакан молча повиновался, сев за стол.

Что писать-то? – он, оглянулся и посмотрел жалобным взглядом на нее.

Так. Пиши: Алексей жду тебя у Конюшенного моста в четыре часа после полудня по очень важному делу, точка. Подпись Иван Карамазов.

И все? – И Иван Федорович взял перо и написал то что она ему сказала.

Сделал?

Да. Вот на возьми, – и он отдал ей бумагу.

Так посмотрим, – и она глазами пробежала по написанному, – все вроде верно. Так дорогой я пошла, – одеваясь и убирая бумагу в карман направилась в переднюю. Иван Федорович последовал за ней.

Ну все. Ты молодец! – Сказала Перовская, когда оделась. Затем обняла его и поцеловала в щеку и хотела развернуться к двери, но Иван Федорович не отпускал ее.

Постой звезда моя, а когда снова увидимся? Опять через шесть дней?