Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

Ни в одном из своих полетов в Пон-Лоне Уилбур не пытался устанавливать новые рекорды, поэтому вместе с ним в воздух поднимались десятки пассажиров, включая Кэтрин. Она полетела при большом стечении народа 15 февраля, когда уже начинало темнеть. Это был ее первый полет. Францию накрыла волна холода. («Южная солнечная Франция – это обман и западня», – рассказывала Кэтрин отцу.) Но все это было забыто, когда Уилбур наконец пригласил ее полететь вместе с ним.

Больше всего Кэтрин удивило, насколько плавно они передвигаются по воздуху и как легко она может различать лица внизу. Она думала, что они летят на высоте около 9 метров, но позже узнала, что высота полета составляла 18 метров при скорости 67 километров в час. Ею овладела абсолютная безмятежность, и она вовсе забыла о холоде. Полет продолжался 7 минут. Чтобы продемонстрировать Кэтрин легкость, с которой он управляет машиной, Уилбур сделал несколько резких виражей, но она не испытала никаких неприятных ощущений и не проявила ни малейших признаков страха.

Когда после полета Кэтрин спросили, ощущала ли она себя птицей, паря в воздухе вместе с братом, она ответила: «Я не знаю точно, что чувствует птица. Я полагаю, что птицы поют, потому что они счастливы. Я пела, я знаю это, и я действительно очень счастлива. Но, подобно птицам, лучше всего я пела после завершения полета».

До сих пор Уилбур совершал пять-шесть полетов с пассажирами в день. Кого брать с собой в воздух, он решал только сам, и, хотя многие считали, что он берет плату за такую редкую привилегию, и были готовы платить, причем хорошо, он не брал денег, и это производило впечатление.

Когда лорд Нортклифф сказал одному богатому американцу из Филадельфии, что только Уилбур решает, кто полетит с ним, этот человек ответил: «О, мне кажется, это можно будет уладить».

«Я хотел бы быть поблизости, когда вы будете это улаживать, просто чтобы посмотреть, как это делается», – ответил Нортклифф. Американец так и не получил возможности полететь с Уилбуром.

Позже Нортклифф скажет, что никогда не встречал таких простых и искренних людей, как Уилбур, Орвилл и Кэтрин Райт, и не думает, что ажиотаж вокруг них и огромный интерес, вызванный их необычайными подвигами, как-то на них повлияют.

Кэтрин прекрасно выполняла работу «агента по связям с общественностью» при братьях, принимая участие во всевозможных вечерних и дневных мероприятиях и не упуская возможности применять свой быстро улучшающийся французский. «Я сейчас многое понимаю и относительно неплохо говорю», – сообщала она отцу. То, что ни Орвилл, ни Уилбур не занимались языком, очень его расстраивало. «Год во Франции – и не говорить и не понимать по-французски!» – написал он, имея в виду в первую очередь Уилбура. Это было очень серьезное замечание со стороны епископа, если учесть его отношение к сыну.

Кроме того, братья возложили на Кэтрин обязанность вести переписку с отцом, чем она и занималась, отправляя письма и открытки по несколько раз в неделю. Более чем за месяц, проведенный в По, Орвилл не написал епископу ни слова, а Уилбур отправил только одно письмо 1 марта, в котором сообщил, что собирается в ближайшее время поехать в Рим и что состояние Орвилла стало намного лучше, хотя он еще не «совсем пришел в себя», а также что он, Уилбур, будет рад вернуться домой.

Со своей стороны епископ Райт держал их в курсе событий дома, рассказывал о своем здоровье (на которое он не жаловался), кулинарном искусстве Кэрри Грумбах (оно также было на высоте), поездках по церковным делам, погоде и о том, что «ни капли не чувствует себя одиноким». У него было очень много дел. Он начал работу над автобиографией и уже написал 14 машинописных страниц. Через несколько недель он приблизился к 50 страницам.

Как отмечали в прессе, аэродром в По по-прежнему оставался «местом паломничества знаменитостей». В последнюю неделю февраля в город прибыл король Испании Альфонсо XIII, чтобы стать свидетелем «чуда». Не отрываясь, он наблюдал за тем, как Уилбур поднялся в воздух и пролетел несколько кругов на большой высоте. После этого, окруженный свитой, король вместе с Орвиллом, Кэтрин и другими стоял рядом с Уилбуром и слушал его объяснения относительно конструкции «Флайера». У Альфонсо XIII, который говорил по-английски и достаточно знал об авиации, было много вопросов к Уилбуру. В какой-то момент, обернувшись к Кэтрин, он спросил: «И вы действительно тоже летали?» Услышав ее утвердительный ответ, он сказал, что тоже очень хотел бы полететь с Уилбуром, но обещал жене не делать этого. Кэтрин решила, что он – «хороший муж».

Обратившись к Уилбуру, король осведомился, не перейдет ли он границы дозволенного, если попросит провести еще один демонстрационный полет. «Я увидел, что умеете делать вы, – сказал он, – и хочу увидеть, что умеет делать один из ваших пилотов».