Братья Райт. Люди, которые научили мир летать

Уилбур дал согласие и отправился в 12-минутный полет с графом де Ламбером, в течение которого ни разу не притронулся к рычагам. То, что пилот-курсант научился управлять самолетом с таким мастерством за такое короткое время, поразило короля больше всего.

Орвилл заявил корреспондентам, что не будет летать во Франции самостоятельно и не собирается лететь с Уилбуром. Но всего через несколько дней Уилбур снова взял с собой Кэтрин, на этот раз в полет протяженностью в 21 километр над окрестностями. «Это было великолепно», – написала она отцу. Еще через несколько дней она поднялась в воздух на воздушном шаре вместе с одним французским графом. На этот раз Орвилл полетел с ней. Они пролетели почти 48 километров и приземлились в городке Осен в Пиренеях.

Тут Кэтрин наконец обессилела. Потрясенная «слишком сильными впечатлениями», она провела два дня в гостиничном номере.

17 марта, когда стояла прекрасная погода – как говорили, «королевская», – в По приехал английский король. Он проделал путь больше чем в 110 километров из своей резиденции в Биаррице. Его сопровождала многочисленная свита на сверкающих черных автомобилях.

Эдуарду VII шел 68-й год. Это был крепкий седобородый общительный мужчина. Его жизнелюбие и манера одеваться – мягкие фетровые шляпы, твидовые костюмы и привычка никогда не застегивать нижнюю пуговицу жилета – наряду с пристрастием к быстрым автомобилям и красивым женщинам превратили его в символ первого десятилетия XX века – так называемой эдвардианской эпохи. Старший сын королевы Виктории, он стал олицетворением быстрого отхода от викторианской эпохи. Этому в полной мере соответствовал его живой интерес к авиации и то, что он лично приехал, чтобы своими глазами увидеть чудо Уилбура Райта.

Вокруг летного поля собралась огромная толпа, возбуждение нарастало. Кэтрин была представлена королю. У него в петлице красовался небольшой пучок трилистника в честь Дня святого Патрика.

Сначала королю показали «Флайер» в ангаре. Уилбур извинился за потрепанный вид самолета, но с гордостью показал на новенький, с иголочки «Флайер» рядом со старым и объяснил, что собирается летать на нем в Риме.

Пока Уилбур наблюдал за буксировкой самолета на летное поле и осматривал его перед полетом, Орвилл объяснял его действия королю. Затем Уилбур поднялся в воздух, сделал несколько кругов и после 7 минут полета совершил прекрасную посадку в точке, откуда взлетел. Король наблюдал за всем этим, по его собственным словам, «затаив дыхание».

Как и во время визита короля Альфонсо, Уилбур предложил слетать снова, чтобы показать, как выглядит полет с пассажиром, и Кэтрин опять поднялась с ним в воздух. На тот момент она пролетела уже больше, чем все остальные американки.

Несколько позже в тот же день граф де Ламбер выполнил самостоятельный полет к гордости все троих Райтов и присутствовавших французов.

Шумиха и восхищение достижениями Райтов – всем, что они раз за разом демонстрировали в Ле-Мане и По, – не ограничивались Европой. На родине, в Соединенных Штатах, газеты и журналы без устали продолжали привлекать к ним внимание. Медийный потенциал чудесного изобретения казался неисчерпаемым.

Вот что говорилось в длинной статье Джеймса Эджертона «Монархи неба», опубликованной в «Таймс геральд», газете города Уэйко, штат Техас: