Братишка

– Это ты с главредом говори на эту тему, ему указание сверху пришло. Я о другом: у тебя полчаса времени, только на песни. Начало эфира в восемь вечера. Но ты приезжай пораньше, часов в пять, у нас будет собран совет, послушать решили, какой ты юморист. Если что понравится, выпустим сегодня вместе с песнями пробно. Это всё.

– Это да. Кстати, что с призами?

– Ах да, призы. Наверное, слышал имена победителей?

– Да, конечно.

– Во Владивосток я лично летал и вручал подарок победительнице. На фронт улетел военный корреспондент, он вручит. У меня всё хорошо прошло, торжественно, только обратно долго добирался на поезде. Вчера вернулся. А так, просили тебе передать большую благодарность. Вот, передаю.

– Спасибо.

Ещё немного поговорив, мы разошлись. Лабухин по своим делам, а я в класс. Ученье свет, как говорится.

Месяц и двенадцать дней спустя

Москва. Дом Поляковых

11 ноября 1941 года. 16 часов дня

Оббив ноги на входе, я ещё дополнительно прошёлся по валенкам веником, специально стоявшим в сенях. В своей комнате я стал собираться, открыв два шкафа, бельевой и оружейный. Путь предстоит долгий, нужно подготовиться ко всему. Последние полтора месяца пролетели как-то незаметно. Больше схваток с бандитами не было, они будто забыли обо мне. Кстати, я чуть позже встречался с тем следователем, и тот сообщил, что Король не сам действовал, навели его на меня недоброжелатели в верхах. Какие, не сказал, но признал, что их серьёзно прижали, а некоторые потеряли свои места. Значит, не один был.

В ангаре я организовал неплохую мастерскую и работал. Машина там так и стоит, о ней никто не знает, в ангар я никого не пускал, моя вотчина. Машина пока не пригодилась, откровенно говоря, Егор все проблемы снимал, когда была у него такая возможность, но всё равно терять этот трофей не хотелось. Стоит и ладно, всё равно когда-нибудь пригодится. Жаль, движок на ней откровенно слабый, на баркас не поставишь, но была у меня одна идея. О ней чуть позже.

Ну а жизнь моя вошла в привычную колею. Учился в школе, выступал на радио с песнями или юмористическими рассказами, с анекдотами, даже время эфира в определённые дни недели своё было. Известность моя, надо сказать, росла, что меня не особо радовало. Ко мне много раз подкатывали с предложениями провести патриотичную речь то тут, то там. В общем, один раз скатался и в следующие разы всегда твёрдо отвечал – нет. Не моё. Дважды в неделю в двух госпиталях небольшие концерты давал, ну и по дому дела, как же без них. Наконец открыли выставку с моими фото на дороге смерти, большие, качественные, с описанием, где снято и кто на снимках. Выставка пользовалась огромным успехом. Мы при торжественном открытии присутствовали всей семьёй, по приглашению. А так туда и бойцов водили перед отправкой на фронт. Об охоте я тоже не забывал, хотя бы раз в неделю обязательно ходил. Так что свежее мясо на столе было, я справный охотник. Участковому своему иногда тушку зайца отправлял с кем-нибудь, бонус к столу. Тот же Пахомыч, мой старый участковый, тоже не обходился без таких приятных подарков. Да и жена его часто у нас бывает, говорил же, они с мамой подружки. А так они переехали в квартиру сослуживца Пахомыча и жили там. Мы у них на новоселье были.

Мама училась, дома была только вечерами или в воскресенье, дед работал через день. Бабушка – по дому и хозяйству. Изредка к Тане ездили проведать, вкусностей завезти, яиц или сала. В общем, жили, я бы даже сказал, хорошо. По крайней мере, куда лучше, чем многие другие беженцы. Сравнить было с чем. Всё это притом, что немцы, усилив свою группировку, двигалась к Москве, и некоторые её дивизии уже находились где в двухстах, а где и в ста пятидесяти километрах от окраины Москвы. Начались строительства баррикад, узлов обороны по Москве. Я в них не участвовал, своя жизнь, больше давал настрой на оборону в своих передачах. Хвалили в основном после них, нужная тема. Даже Сталин один раз отзвонился после особо разгромной передачи о действиях немцев, передавал благодарность за рассказы и военные песни. Я с того раза с ним так и не встречался, да как-то и не нужно было. Что плохо, Ленинград снова в блокаде, но в городе остались только нужные специалисты, рабочие заводов, остальных успели эвакуировать, и того геноцида жителей, как в моей истории, уже не будет. Хоть в чём-то рад за свои действия с теми письмами. Хм, неделю назад ещё одно письмо отправил, в основном оно касалось внешней политики. Очень уж разгромное было.