Братская ГЭС

          Б р а т с к а я   Г Э С

о б р а щ а е т с я   к   п и р а м и д е:

Пирамида,          снова и сноваутверждаю с пеной у рта:революций первоосноваесть не злоба,               а доброта.Если слезы сквозь крыши льются,строй лишь внешне несокрушим,и заваривается              революция,и заваливается               режим.Вот я вижу:            летят воззвания,уголь - мастеру-гаду в рот,и во мне - не воды взвывания,а неистовых стачек рев.

И Россия идет к избавленью,кровью тысяч землю багря,сквозь централы, расстрел на Лене,сквозь Девятое января.И в боях девятьсот пятого,и в маевках, флагами машущих, -всюду брезжит светло,незапятнаннояснолобость симбирского мальчика.Кто-то ночью,              петляя, смывается,кто-то прячет шрифты под полой,и, как лава, из глоток в семнадцатомсокрушающее:             «Долой!»Но вновь,          оттирая правду назад,неправда к власти протискивается.И вот,       пирамида,

                 взгляни:                          Петроград.Временное правительство.

* * *

Под вихрь витийственных словечек,о славе грезя мировой,скакнул в премьеры человечекс вертлявой полой головой.Он восклицал о прошлом горько.Он лясы лисанькой точил,а потихоньку-полегонькувсе то же прошлое тащил.«Народ! Народ!» -                  кричал под марши,но лучше уж бесстыдный гнет,чем угнетать народ, как раньше,крича:       «Да здравствует народ!»Следили Зимнего колонны

ловчилу в шулерском дымус крапленной мастерски колодойминистров, надобных ему.Он передергивал шикарно,но пальцы чувствовали крах.Так шла игра. Менялись карты,но оставался тот же крап.А в Зимнем все еще банкеты.Бокалы узкие звенят,и дарят девочки букеты,как это дамы им велят.И в залах звон, как будто бал там,и подхорунжий с алым бантомпри николаевских усахстоит у двери на часах.И вот, подняв бокал с шампанским,встает премьер с лицом шаманским,с просветом в хилых волосах.Здесь революцией клянутся,за революцию здесь пьют,

а сами ссорятся, клюютсяи все на свете продают.У них интриги и раздоры,хоть о единстве и галдят,и Ярославли и Ростовына них презрительно глядят.Их презирают и солдаты,и те, кто сеют и куют,и человеки, что салатыим, изгибаясь, подают.С усмешкой сумрачной и странной,сосредоточен, хитроват,на их машины под охранойглядит рабочий Петроград.Он видит, видит их бессилье.Еще немного - и пора...Игра в правительство России -всегда опасная игра.

* * *