Бразилия для любознательных

Мы с ней виделись еще неоднократно, частенько перезванивались по телефону. В декабре она прислала мне приглашение на банкет по случаю дня рождения. В ее городском доме в престижном районе Сан-Паулу собралась солидная публика — владельцы земельных угодий, предприниматели, банкиры. Были и родственники по линии ее мужа, которые старательно обхаживали ее в надежде, что она не забудет упомянуть их в своем завещании. Я чувствовал себя неловко среди этих людей, их среда была мне совершенно чужда. Это была другая Бразилия, о существовании которой я мог только догадываться. С несколькими владельцами фазенд, то есть местными помещиками, мне удалось поговорить. Их поместья оказались не очень большими, но находились они в штате Сан-Паулу, где земля стоит очень дорого. Занимались они выращиванием молочного и мясного скота, сахарным тростником и кофе. Большую часть времени проводили в городе, где почти все имели еще какой-нибудь прибыльный бизнес, адвокатскую контору или магазин. Фазенда была чем-то вроде хобби, приносящего дополнительный доход. Всеми делами там ведали управляющие.

В марте состоялась давно обещанная поездка на фазенду. Из Сан-Паулу мы выехали рано утром в направлении города Сорокаба. Наш автомобиль быстро мчался по великолепному шоссе. Правительство штата вкладывает огромные средства в строительство современных шоссейных дорог. За проезд взимают приличную плату, зато ездить по ним — одно удовольствие. После Сорокабы водитель повернул на запад. Однообразный облик придорожных поместий делал пейзаж монотонным. Его изредка оживляли дома фазендейро, обычно располагающиеся на вершинах холмов. Судя по всему, здесь занимались сахарным тростником, апельсинами и кофе. Кое-где на холмистых пастбищах паслись коровы. Через два часа мы свернули на проселочную дорогу и вскоре подъехали к большому дому из красного кирпича. Это была усадьба фазенды. В просторном особняке сохранилась атмосфера патриархального быта. Казалось, мы перенеслись в Бразилию начала века. Два часа ушло на объезд конюшен. Это были современные и удобные постройки. Маргарита любовно осматривала каждую лошадь, называла их по имени. Чувствовалось, что она их безмерно любит, и они значат очень много в ее жизни. Всего их у нее было около 150.

После осмотра лошадей мы отправились в животноводческое хозяйство фазенды. У моей приятельницы было десятка три коров, большое количество гусей, уток и кур. К столу на фазенде и в городе ей подавали продукты сельского происхождения. В саду у нее росли различные фрукты, среди которых мое внимание привлекли черные бананы. У них был необычный вкус, чем-то отдаленно напоминающий шоколад. Когда на следующий день мы уезжали в Сан-Паулу, Маргарита уговорила меня взять сливочное масло, авокадо, апельсины и черные бананы, выращенные на ее фазенде.

К обеду мы вернулись в усадьбу. В просторной зале был сервирован стол на две персоны. Основным блюдом была утка по-деревенски, естественно, выращенная на фазенде. За обедом Маргарита рассказала, что пять лет назад власти штата провели через территорию ее фазенды новое шоссе. По закону они имели право использовать частные земли в общественных интересах. Вот только до сих пор с ней не расплатились за отчужденную землю. А всего на ее фазенде две с половиной тысячи гектаров. Для штата Сан-Паулу это довольно большое поместье. В соседних штатах Мату-Гросу и Гойяс крупными считаются земельные владения по 100 тыс. и более гектаров. Из окна дома открывался прекрасный вид на лежащую внизу зеленую равнину, пересеченную шоссейной дорогой. По ней изредка на огромной скорости проносились автомобили, нарушая тишину деревенской жизни. Они как бы символизировали смену эпох, может быть, незаметную для местных крестьян и их престарелой хозяйки, которая старалась сохранить все по-старому. Удавалось это ей с трудом.

Маргарита пыталась быть для крестьян, как и 30 лет назад, помещицей, которая решала все вопросы, касавшиеся их быта. Но время сильно изменило людей. Не все соглашались жить по старинке. Они уже имели представление о правах и начинали предъявлять ей свои требования, касающиеся оплаты труда и различных социальных выплат. Ей как человеку старой формации это не нравилось, и на данной почве у нее иногда возникали с ними конфликты. С такими людьми она расставалась. У меня сложилось впечатление, что на бразильских фазендах, даже в самом развитом штате страны, все еще сохраняются архаические нравы.

После обеденной трапезы хозяйка повезла меня в ближайший городок, где у нее на местном тренировочном ипподроме была конюшня с молодыми, еще не объезженными скакунами, которых нужно было приучить к верховой езде. Этим занимались специальные наездники. Интересно было наблюдать строптивых молодых лошадей, далеко не всегда покладистых и готовых беспрекословно повиноваться.