Бредущие сквозь Лабиринт

— Говорят, ти-рекс весил до пяти тонн… Впрочем, я рад, что мы не стали проверять это на практике.

— Я тоже.

— Я тоже. — Рахель откинула волосы со лба, — Ф-фу, чёрт, затрахалась! Да и пулемёт этот… Та ещё чёртова железяка! …рен удержишь!

Керк, невольно взглянувший на руку, поправившую развевающуюся на ветру «причёску», и на сами волосы — что одной, что другой «амазонки», почувствовал укол в сердце: чёрт возьми! Не зря они их «мыли»! Вот это — гривы! Божественно! Не-ет, определённо есть что-то в длинных пушистых женских волосах такое, такое… Что неотразимо действует на любого мужчину!

Да они у него — настоящие красавицы!!! Похоже, молодеют буквально не по дням, а по часам!

Проклятье… Самому-то себе можно признаться: ему жутко повезло, что бы там себе не планировали чёртовы зелёные человечки! Не каждому… Вернее — никому не выпадает шанс на вторую молодость и при этом… Секс с восхитительными и раскрепощенными и не комплексующими (Очевидно, это приходит с возрастом!) партнёршами!

Он сглотнул непонятно откуда взявшийся ком в горле:

— Я вам, милые девушки, сразу сказал, что стрелять предстоит во что-то крупное и злобное. Так что спасибо, что нам не поставили стандартные пехотные пукалки калибра семь шестьдесят два. Ими мы вообще никого здесь не впечатлили бы.

— Да-да, я безумно рада, что мы «впечатлили»! — иронии в тоне Полины не услышал бы только слон, что-то вроде которого как раз и пёрло на них, — Будьте добры, перестаньте трепаться о боевых характеристиках, а задействуйте это самое оружие!.. Это — слон?!

— Держи правей! Тогда и я смогу стрелять!

Теперь, на тропе, машина шла резвей, и гораздо мягче, и стрелять было бы, если можно так сказать — одно «удовольствие».

— Это — не слон! Вон какой у него бивень. И гребень из пластин по всей спине! Рахель! Не стреляй! Эта тварь — травоядная!

— Ну и что?! Какая разница?! Может, она нас и не сожрёт — так затопчет!

— Не затопчет. Мы, похоже, просто впёрлись на её кормовую территорию. А личную вотчину надо охранять от посягательств конкурентов.

— Да и … с ним, что надо! Давай, попробуй объясни ему, что я не буду жрать его траву, и писать в его ночной горшок! — Рахель старательно удерживала четырехметровую в холке слоноподобную громадину, короткие ноги которой к счастью, не позволяли развить достаточно высокую скорость, в перекрёстье прицела, но стрелять действительно пока воздерживалась.

— Согласен, это трудно. Да и не понимаем мы по-динозаврски. Остаётся бежать, «позорно» покинув поле боя! — Керк, державшийся за турель теперь больше для того, чтоб не упасть, чем чтобы прицелиться, рассмеялся, — Полина! Во-он — ещё колея! Давай на неё! И — газу! Не думаю, что территория этого сердитого паршивца уж слишком обширна, через пару минут отстанет!

Действительно, монстр вскоре отстал, и даже окончательно остановился, проводив их свирепым фырканьем и взрёвыванием. Огромный бивень на носу, как бы знаменуя «победу» над бегущим врагом, вскинулся кверху, сверкнув в свете луны молочно-белой свечой. Сзади монстра теперь явственно угадывались силуэты похожих монстров, но размером поменьше: стадо самок и детёнышей.

— Знаешь, а хорошо, что мы не стреляли. Сейчас бы мне было стыдно… Перед его детьми. — Рахель утёрла пот со лба тыльной стороной предплечья.

— Ага. Мне тоже. — Полина позволила себе посмеяться, — Ну что? Вон туда?

— Да, Полина. Вон туда.

Керк, убедившись, что сзади и с боков больше нет, по крайней мере в пределах видимости, реально агрессивных и опасных монстров, перебрался тоже вперёд: встал, держась за трубы рамы, между женщинами. Благо, ширина кузова Хамви позволяла стоять рядом не теснясь. Он ощущал странный подъём: словно первобытный дикарь, заваливший мамонта! А ведь, вроде, ничего такого они не сделали: только отбились! Но…

Но стоять вот так, в автомобиле, быстро несущемуся по бескрайним просторам степи с торчащими кое-где редкими деревцами акаций, и горами где-то на заднем плане, уже чуть освещаемыми восходящим солнцем, и ощущать, как в лицо бьют тугие струи ветра, и запах травы, пыли и навоза проникает в лёгкие…

Это, конечно, — то ещё ощущение!

И то, что бок о бок с ним — соратницы, в которых он уже вполне уверен, почему-то наполняет грудь чувством удовлетворения.

И — единения.

Похоже, они стали-таки Семьёй!

К белому кругу, очень похожему на тот, с которого они стартовали, подъехали уже когда рассвело. Теперь свет, вертикальным столбом исходивший прямо из его поверхности, не был столь заметен, как в темноте тропической ночи.

— Въезжать?

— Погоди-ка, боевая подруга. Мне в голову пришла такая мысль… Керк, а стоит ли нам так уж торопиться отсюда выезжать? Может, мы попробуем здесь… Обжиться?

— Знаешь, Рахель, я и сам над этим думал весь последний час, благо, все гады отстали… Но, как мне кажется, смысла в этом нет. Мясо динозавров жёсткое и невкусное — у них были почки другого типа — как у акул. То есть — много аммиака в крови.

— Это что: говоря проще — всё провоняло мочой, что ли?!

— Ну да. Можно и так сказать. Хотя… Велоцерапторы, вроде — предки птиц. Этакие гигантские цыплята. Табака.