Бредущие сквозь Лабиринт

Полина, сердито сопя носом, надула губы. Потом не выдержала — рассмеялась. Керк и Рахель присоединились.

Керк почему-то чувствовал огромное облегчение: как хорошо, что его жёны — рационалистки!

И — с юмором.

Их действительно отправили снова через «лифт» — «домой». В комнату отдыха.

Но вышли они туда из лифта не раньше, чем съели и выпили то, что им причиталось.

В комнате ничего не изменилось.

Рахель бухнулась на кровать, обессилено раскинув руки:

— Полина! Если хочешь мыться — иди. Я… Отлежусь. И… Я пошутила насчёт «снятия стресса». Если хочешь — наш муж сегодня в твоём полном распоряжении!

Полина глянула на Керка с опаской:

— Керк…

— Да?

— Ты не слишком обидишься, если я попрошу сегодня обойтись без… Увеселений?

— Нет. Я и сам устал. И даже то, что моему телу сейчас где-то около сорока, судя по прорезавшимся под протезами «свежим» зубам, и восстановившейся на лысине шевелюре, всё равно: просто отдохнуть после такой «увеселительной» прогулки, будет, как мне кажется, полезней!

— Согласна. — Рахель застонала, перевернувшись на живот, — У меня каждая мышца тянет и ноет! Вот трясучая нам попалась колымага… Керк? Можно попросить?..

— Можно. — он забрался в ставшую почти традиционной позицию, и потёр ладони друг о друга, — Значит, Полина. После тебя — я. А теперь с вами, уважаемая клиентка…

Ну-с, вообразите, милочка, что вы — в спа-салоне…

В постели, несмотря на усталость, сразу не «вырубились». Разговор начала Полина:

— Как думаешь, Керк, нас здесь долго будут гонять?

— Если честно — думаю, недолго.

— А… Почему ты так думаешь?

— Сама можешь догадаться. Потому что — какой смысл нас здесь гонять «долго»? Чтоб увидеть — что? Нашу способность проходить сложные пространственные лабиринты? Проверено. Нашу слаженную работу? Проверено. Нашу… Сексуальную гармонию? Достигнуто. (Тьфу-тьфу!) Теперь осталось проверить… Разве что нашу решимость бороться с чем угодно, с кем угодно, и как угодно. До конца.

— То есть — до смерти?!

— Нет, надеюсь, до этого всё-таки не дойдёт. Нам наверняка не предложат таких заданий, чтоб мы заведомо не могли справиться. И остаться при этом в живых.

— Э-эхх, мне бы твою уверенность, дорогой… — Рахель повернулась на бок, лицом к ним, — По-идее, следующим этапом могло бы стать испытание чем-то, чего мы все очень боимся, или… Тем, что вызывает омерзение, или брезгливость. Ну, скажем, гигантские пауки. Змеи. Фаланги какие-нибудь, тарантулы, сколопендры. Крысы. О! Думаю, сейчас, ну, то есть — завтра, на нас могут натравить огромные полчища крыс!

— Почему, Рахель?

— Потому что их и мужчины и женщины на дух не переносят! Бр-р!.. Мерзкие твари!.. А они, в принципе, очень разумны. Вот уж были бы опасные противники — это вам не куры-переростки с мозгами амёбы! Говорят, даже если им покрошить отравленной пищи, они не пробуют, а заставляют поесть какого-нибудь «добровольца» — ну, ту особь, что в иерархии занимает нижайшее место! — и ждут. Сдохнет эта особь или нет. И только потом едят или не едят. Да и нападают они, если уж нападают, всей толпой.

И боятся — только огня!

— Возможно, возможно… А теперь, после того, как ты это сказала — и более, чем возможно. Я обратил внимание, что эти хитрецы подбрасывают нам как раз то, чего мы предполагали… Или прямо — заказывали. Вот, например, — он поднял глаза к потолку, — если я сейчас попрошу их выключить свет, как в прошлую ночь, оставив только дежурный ночник в ванной, чтоб мы, стало быть, выспались получше…

Свет погас. Только в ванной остался ночник.

— Ну? Видите? Готовьтесь. Крысы действительно опасны. Эх, хорошо бы на завтра какое-нибудь более действенное, и не столь тяжёлое, как пулемёты пятидесятого калибра, оружие…

— Да уж. Не сомневаюсь, что завтра мы его получим. Но… Вряд ли мы снова столкнёмся с реальными крысами — скорее, это опять будет симулятор.

— Почему, Рахель?

— Потому, что мы — слишком ценный генетический материал, чтоб нами вот так глупо рисковать. Нет. Напоследок, думаю, у них всё же приготовлены…

Опыты по — именно размножению.

— Я уже говорила, что ты — циничная коза. Если б ты была на килограмм двадцать полегче, я б тебя… Точно отшлёпала!

— Дамы, — Керк понимал, разумеется, что его дамы шутят. Но…

В каждой шутке есть доля шутки. А остальное — голая правда. Перепалки, пусть и шутливой, он допускать не собирался:

— Садо-мазохистские игрища предлагаю оставить на период после опытов по размножению. Когда станем ленивыми, пресытившимися, и солидными… Матерьми и отцом семейства из пары десятков отпрысков.

А пока нам лучше всё-таки поспать. Потому что даже я чувствую себя, как выжатый лимон. И мышцы ноют. А если завтра, как нам это накаркивает старшая жена, предстоит борьба с хвостатыми грызунами, мышцы ого-го как понадобятся.

Возражений не последовало, и дамы, которых он в полумраке почти и не видел, начали ёрзать по постели: укладывались поудобней.

Ничего: Керк знал, что к утру их тела снова окажутся прижаты к его торсу, и ножки будут покоиться там, где им положено покоиться. Чтоб их обладательницы чувствовали, что они — в безопасности, а он — в их безраздельной собственности…