Бредущие сквозь Лабиринт

— Идём. — наступать на укушенную и обожжённую ногу было больно. Но он молчал и только досадливо морщился: не до жиру, быть бы живу!

Примерно через ещё полчаса они пришли в очередную комнату-перекрёсток. Здесь никого не было. Впрочем, не имелось и лотка и пипок.

— Блинн… Не угадали. Придётся возвращаться.

— Придётся. Но вначале я посмотрю на свою ногу. — Керк, последние несколько минут уже с трудом сдерживавший стоны, и начавший прихрамывать, опустился на пол, и обеими руками приблизил укушенную ступню к глазам.

Осмотр его никоим образом не устроил:

— Проклятье. Похоже на газовую гангрену.

— Как?! Но… Так быстро?! Ведь на заражение и гангрену нужно… По крайней мере несколько часов?!

— Так это там — дома. А здесь… Короче: быстрее назад, и в следующий тоннель! Нам нужно скорее найти выход, и вернуться таким образом в наш «предспальный» зал. Чтобы эффекты от очередной иллюзии рассеялись. Иначе я рискую остаться без ноги!

— Керк… — беспокойства в голосе не заметить было невозможно! — Ты и правда думаешь… Что это поможет?!

— Да. Да. Должен же человек, как ты говоришь, во что-то верить!..

На возвращение и поход в следующий тоннель ушло больше часа: к его концу Керка уже почти волокли на руках женщины. Керка тошнило, и температура поднялась так, что спутницы начали ругаться, причитать и плакать.

Это дело он пресёк, доходчиво объяснив им, что чем тратить силы на истерики, лучше постараться сохранить ему жизнь, двигаясь, пусть молча — но быстрее!

На возвращение и поход в третий тоннель ушло ещё два часа. Керк уже не помнил, как это происходило: к концу похода почти отключился от боли и головокружения. Нога пылала адским пламенем, и тело ниже пояса не реагировало на попытки пошевелить хоть чем-то…

Мысль преследовала только одна: если в третьем зале не окажется выхода — ему конец!

Очнулся на полу, лёжа на спине. В глаза бил ослепительный привычный свет плафонов любимого «предлифтового» зала. Он застонал.

— Ну слава Богу! Очнулся! Наконец-то! — два голоса прозвучали почти одновременно. Он автоматически отметил, что в обеих — неподдельное облегчение.

Керк поморгал, попробовал сесть. Это удалось. Быстро придвинувшиеся к нему женщины поторопились помочь, он невольно ощутил радость от прикосновения их тёплых мягких тел. Рахель утёрла слёзы, Полина попыталась сквозь свои — улыбнуться:

— Вот блин! Сработал твой чёртов план! Стоило нам вернуться в этот зал, как пропали и огнемёты, и твоя рана! И нога снова стала из чёрно-синей — нормальной! Да и жа

ра, — она потрогала рукой его лоб, — никакого больше нет. А то даже дотрагиваться было страшно!

— Да уж. Словно тащим не мужчину, а раскалённую головешку. Ещё и матерящуюся.

— Я… Матерился?!

— Да. И ещё… Признавался в любви.

— Что, правда?!

— Нет, конечно. Но если бы попризнавался, нам было бы приятно.

— Ну так я признаюсь! И ещё — хочу поблагодарить. Я — мальчик не слишком лёгкий, и волочить меня по полу, покрытому поджаренными крысами, наверное, было…

— Да уж. Вот именно. Ничего. Справились. Нам же очень хочется сохранить живым нашего мужа и в качестве мужа, и в качестве командира. Поэтому уж старались — не за страх, как говорится, а за совесть!..

— Вы… Молодцы. Я чертовски… — Керк от нахлынувших чувств не мог никак подобрать слов, чтоб в достаточной степени выразили его радость и благодарность, чувствовал, как подступившие вдруг слёзы заставили его замолчать! — Спасибо!

— Да ладно уж. Для себя же старались!

— Точно. А то кто бы нам рассказал сказку на ночь?

— И массаж сделал?

— И шикарный секс предоставил?

— Хватит, госпожа старшая жена. Идите лучше сюда! — он привлёк их к себе, сжал что было сил.

Слёзы так и брызнули из глаз!

Что удивительно, после этого у него на груди оказалось две рыдающих в полный голос женщины, и он сам смог порыдать «вволю», иногда только прерываясь на то, чтоб рассмеяться: громко и счастливо.

Да, он именно — ощущал то, что зовётся счастьем, и не стыдился радоваться этому.

Они — живы.

И они — снова боевая команда!

А раз так — никто и ничто им не страшно!

Лифт исправно выдал им по шарику. Но когда Керк начал пить воду, его порция оказалась явно больше, чем обычно.

— А-а, это, наверное, для восстановления потери крови и сил. — проворчала Рахель, когда он сказал об этом.

— Крови?

— Ну да. Ты бы посмотрел, какой в конце, уже перед самым выходом, за тобой тянулся кровавый след! А как там, ну, в ране, всё пузырилось! И нога распухла вдвое против обычного… Словом — тот ещё фильм-ужас! Хорошо, что только фильм…

— Да уж. Вот именно. И кто знает — не принеси вы меня в зал, может, кошмар стал бы явью. Вот и думаю сейчас: какой я идиот. Нужно было не париться, и просто жечь через каждые десять шагов!

— Ну, тогда бы пришлось ждать, когда остынут стены и пол… Но… В следующий раз разрешаем так и сделать.

— Согласен, Полина.

Они уже привычным движением «впрыгнули» в спальню, и Керк сходу прошёл и рухнул на кровать:

— Я с вашего разрешения всё же полежу немного. Что-то я… Обессилел.