Бремя феодала

В посаде по понятным причинам не задержались, а в городе задышалось полегче. Каменные мостовые, упомянутые каменные трёхуровневые дома, стоки под канализацию… В общем, эта часть города и была древней крепостью, а всё население снаружи в случае серьёзного нападения можно смело умножать на ноль.

«Золотой телец» оказался лучшей таверной Халтуры. Да и кто б сомневался. И кроме сеньоров герцогских наёмников, тут хватало народу. Высокородные, купцы, ремесленники, сеньорины с дочерьми на выданье в сопровождении то ли вассалов, то ли вооружённых слуг… Людно в общем. Не «Сийена», тут не возлежали, но и не скандинавская система из стоящих в ряды длинных общих столов. Что-то ближе по духу к нашему миру — десятка три небольших, но добротных столика по всему залу, причём зал имел колонны и был почти полукруглым — с чётко выделенной сценой в центре получившейся полуокружности. Сцена не была особо отделена от зала, не было даже подиума — просто пятачок свободного места. На котором сейчас играло на дудке какое-то существо непонятного пола. Играло бездарно — видимо, разогрев перед настоящим менестрелем. Скорее всего, пол имело женский, но сословие — из деревни, и было одето так, что не понять нюансы. Но народ в данный момент только собирался на культурную программу, зал был полон, но не забит, рано для «основных блюд». Меня не впечатлило. Вместо лицезрения менестреля, окинул взглядом помещение, заметив, как рассредоточились мои орки, и двинул стопы к также выдвинувшемуся в нашу сторону коротышке в смешном для человека двадцать первого века берете.

— Чего благородные сеньоры изволят? Комнаты? Конюшня? Ужин?

— Шесть… Комнат, — взял на себя переговоры Бернардо. — И да, конюшня, ужин и овса на завтра в дорогу. — Коротышке в берете в руку перекочевала стоассовая монета.

— Конечно, сеньоры. Ужин нужно будет оплатить отдельно, как и овёс, но за комнаты можете рассчитаться прямо сейчас.

Я отстранился от диалога, предоставляя Бетису вести дело самому, и медленно, вразвалочку, прошёлся по помещению. Люди… Да, люди. И все разные. Были тут, на мой взгляд, местные, горожане, пришедшие, видимо, за культурной программой — в хорошей таверне должны играть хорошие музыканты. А значит сюда можно сводить красивую женщину, если хочешь, чтобы она вечером дала. В хорошей таверне можно обмыть сделку — в самом углу, сдвинув два стола, сидели и квасили, громко что-то обсуждая, ремесленники, и чуйка кричала, что местные — уж больно вольготно себя чувствовали. Проезжие купцы чинно ужинали, кто-то тесной компанией, кто-то сбившись в большую группу. Дамы, мама с дочкой, баронессы, не меньше, также сидели отдельно. И… Наёмники. Наглые вооружённые люди, которые, однако, вели себя тихо. Что на самом деле странно, благородный это танк, который знает, что ему ничего не будет, его все боятся, если только не перейдёт дорогу другому благородному танку. Это как братки из девяностых — не могут они сидеть тихо: им и побуянить надо, и караоке проорать, и «Владимирский централ» пару раз у лабуха заказать. Рыцари — то же психотип. Но эти сидели тихо. А значит они и есть «Псы Гримо» — дрессированные волки, знающие себе цену и понимающие, что конкретно их ремесло требует тишину, оную тишину всемерно соблюдающие.

— Ромарио! — бросила в спину Наташа. — Всё в порядке?

Обернулся. Улыбнулся ей.

— Да. Пошли, узнаем, как тут что?

Справа от меня шёл Лавр, не думая оставлять одного. Так втроём мы и дошли до столика убивцев.

— Приветствую, благородные сеньоры, — уважительно склонил я голову. — Меня зовут Ромарио Валуа, баронет с Севера. Еду на фронтиры по поручению отца, дабы заслужить наследство. К вашим услугам!

— Привет тебе, баронет Валуа, — после длительной оценивающей паузы, тщательно меня просветив во всех спектрах, произнёс сорокалетний сухощавый благородный с суровым лицом, которого, однако, я мысленно не назвал лидером компании. Авторитетом, опытным, но не самым главным. «Боцман» — пронеслось в голове. — И какой у тебя к нам вопрос?

— Какая обстановка сейчас на фронтирах, и какой лучше выбрать для службы в этом году? — играл роль по нотам я. Вопрос для «туристов», особенно юных, непраздный.

Террористы переглянулись. Проезжий баронет принял их за тех, кто отслужил контракт на границе и двинул на север, поискать счастья в грядущей заварухе. Нормально, годная легенда. Послать меня сейчас для них — расписаться в том, что они не оттуда. Тогда ведь возникнет вопрос, а откуда? А вопрос этот лучше вслух не задавать. Даже случайно проезжающему мимо баронету.

— Присаживайся, баронет, — произнёс другой человечище, тоже сухой, но при этом жилистый мужик лет сорока пяти, обильно убелённый сединой. А вот этого я определил как главного. Кивнул на место напротив себя. — Но на сухую такие разговоры не ведутся.

— Рома, мы переодеться и спустимся. Ждём тебя. — Наташа потянула за рукав начавшего упираться, но в итоге сдавшегося с тяжёлым вздохом Лавра.

— Насухую? — Я картинно замялся. — Какие проблемы? Эй, человек! — Поднял руку. — Вина мне и благородным сеньорам.