Бремя империи

Дед, когда я был еще маленький, рассказывал мне — об операциях по усмирению, когда отделения жандармерии напоминали укрепленные взводные опорные пункты, когда морские пехотинцы и десантники совершали по три десантирования в день, гоняясь за бандами, о жутких перестрелках в городах, которые происходили в течение пяти-семи секунд и заканчивались тремя-пятью трупами. О том, как они входили в деревни, а даже самые мелкие пацаны, видя их, проводили пальцем по горлу. О том, как казаки — поселенцы ночью посменно дежурили у пулеметов, а в каждом тракторе было крепление для личного оружия. Все это было. Тогда. А сейчас сын казака и сын араба сидели вместе, и рассуждали когда пойдет спать сторож Хаким, чтобы залезть в виноградник…

Но кого-то это не устраивало. Кто-то не хотел с этим смириться, кто-то снова хотел, чтобы на этой земле, дающей сейчас по три урожая в год, снова лилась рекой кровь. И самое страшное — что так хотели не все, и даже не большинство — но многие…

Семьдесят лет без большой войны. Неужели человек такое существо, которому скучно без убийства себе подобных? Неужели ненависть — тот наркотик, от которого мы никак не можем отвыкнуть?

— Что задумался? — Али толкнул меня в плечо, он немного запыхался. Оно и понятно — жарко, а ему идти пришлось больше километра, чтобы мишени устанавливать. Одна мишень была на шестистах метрах дистанции — вторая — на дистанции вдвое большей…

— Да так, ничего… — я будто очнулся от сна — ветер померь пока, а я установлю…

Винтовка шла с сошками в штатной комплектации, но мне они и не были нужны. Свернув стрелковый мат, я подложил его под цевье. Ветошью ударил остатки консервационной смазки, зарядил магазин — патроны были длинные, тяжелые серебристого цвета, они светились матовым светом в лучах солнца и больше походили на украшения из серебра, чем на патроны. Передернув затвор с усилием, большим, чем обычно — винтовка новая, механизм не приработался — я дослал патрон в патронник и залег прямо на каменистую землю, положив винтовку перед собой. Али улегся рядом с шестидесятикратной трубой, которую он одолжил у смотрителя…

— Ветер?

— Почти штиль. Чуть влево…

Жарко было так, что воздух буквально дрожал над землей прозрачным маревом, в котором, почти невидимо, танцевали феи и духи этой земли…

Спусковой крючок не регулировался вообще — но настроен был удивительно хорошо, спуск как будто ломается тонкая стеклянная палочка, сухой и легкий. Приклад с резиновым затыльником чувствительно ударил в плечо, звуковая волна ударила по ушам. Было видно, как по обе стороны дульного тормоза шевельнулись былинки…

— Ушло выше и много левее… — прокомментировал Али — даже в мишень не попал…

Подкрутил маховички прицела. По идее с таким отклонением попадать не должно, даже с первого раза. Неужели кольца плохие?

Новый выстрел…

— Намного лучше. Еще правее бери, по горизонтали нормально…

— Получается, я поправки почти до конца выкручу. Давай-ка прицел переустановим, что-то мне не нравится…

Пока нашли инструмент, пока переустановили — на нас уже обратили внимание и остальные — слишком необычным было оружие. В основном на стрельбище приезжали тренироваться казаки, а они обычно закупали устаревшее оружие со складов длительного хранения по бросовым ценам — а то и вовсе получали его от государства бесплатно, если складывалась угрожающая ситуация — как раз как сейчас, заметил что у многих — новое оружие с пластиковыми цевьем и прикладом вместо деревянного. Приезжали и горожане, но они обычно покупали российское оружие, потому что к нему проще было достать и проще отремонтировать при необходимости. Тридцатый Армалайт был для этих мест экзотикой. Впрочем, того, что меня запомнят, я не боялся — наверное, даже хорошо, что запомнят. На это и расчет…

Переустановили — как я и ожидал, в лавке Муртади прицел установили наскоро и кое-как. Исправили, вновь отнесли винтовку на стрельбище…

— Горизонтально нормально, правее…

Ага, значит прошлый раз я излишне выкрутил. Так и есть — из-за плохой установки прицела тогда мазал. Поправил, снарядил запасной магазин, выстрелил снова…

— Есть! Восьмерка, чуть левее.

Остаток магазина я выпустил, больше не трогая барабанчиков прицела. Все они пришлись не дальше восьмерки. Передал винтовку Али, тот тоже выпустил магазин с примерно похожим результатом…

— Давай, теперь на тысячу двести. Ветер не изменился?

— Нет.