Бремя власти

Что-то напевая себе под нос, она вышла, легко ступая. Гуго колотил озноб. Сумасшедшая… О, боги, она сумасшедшая. Миртен говорил же тогда, в Бараш-Дуре: Бремя Власти иссушает душу. Иссушает и убивает, превращает её в тень. Сумасшедшая.

Вдруг он замер, увидев нечто. Прямо под правым столиком. Небольшой деревянный ящик с бронзовыми оковками. Тысячи мыслей одновременно пронеслись у него в голове. Дверь может закрыть любой, сказал Миртен. Любой.

Гуго на четвереньках ринулся к ящику. Тот был заперт. Трясясь от возбуждения, он нервно крутил его в руках, потом принялся нажимать на все его стороны.

— Гуго! Иди сюда!

Ящик открылся. Камень лежал там. Дрожащими руками юноша запихнул его в свою заплечную сумку, закрыл ларец и торопливо задвинул его обратно под столик. Затем вскочил и ринулся вниз по лестнице, еле держась на подкашивающихся ногах.

Алиенора стояла посреди холла; в руках она держала холщовый мешок.

— Вот. — Она протянула его Гуго. — Иди. И ты должен поторопиться. Мои… м-м, друзья ночью ведут себя очень странно. Они — как непослушные дети. Стоит отвернуться на мгновенье, и уже приходится сердиться, чтобы они не натворили чего. Но я попридержу их… пару-другую дней. Чтобы она смогла насладиться моим подарком.

Кивнув на ходу, Гуго схватил мешок и выбежал во двор.

Глава 41

КРОВАВЫЙ ЛУГ

Стон стоял над Кровавым Лугом.

Многоголосый человеческий крик, заглушаемый лишь безумным свистом чёрных чудовищ. Огромные шатры раскачивало, а палатки срывало с места дикими порывами леденящего ветра. Чёрного ветра, ибо его принесли с собой тени.

Лишь стоило солнцу скрыться за горизонтом, как на южных холмах возникли они. Появились из ниоткуда. Воздух потемнел и сгустился, плотными языками тумана пополз вниз по склонам, приобретая формы высоких, на две головы выше человека фигур, как будто одетых в длинные рваные плащи. Из-под капюшонов на людей смотрели бесформенные вытянутые морды с колышущимися дырами вместо глаз. Каждое движение чудовищ сопровождалось лёгким потрескиванием, а на землю под их ногами ложился сверкающий иней.

Тысячи тысяч теней. Мириады теней. От запада до востока, насколько хватало взгляда, холмы дрожали и текли, словно чёрный океан, внезапно вышедший из берегов, гигантскими волнами хлынул на Корнваллис.

А над бушующим прибоем непостижимым образом стояла она. Тонкая женская фигура в ослепительно белом платье как будто парила в воздухе, широко раскинув в стороны руки. Ветер развевал её волосы.

— Она поёт… поёт, — шептали солдаты. То и дело поскальзываясь в весенней грязи, они торопились вперёд, выстраиваясь в длинные шеренги, с замиранием прислушиваясь к словам непонятной песни, которые доносили до них порывы холодного ветра.

Блио нарядное своёДостать она велела,

И плащ с пурпуровой каймой,Что здесь скроили ей самой.Всё ей принесено тотчас:Вот нежный мех, парча, атлбс,Вот платья шёлк лоснится гладкийНа горностаевой подкладке.И украшенья золотые —А в них каменья дорогие:Зелёный, алый, голубойЧаруют пышною игрой.

А сверху, ворот замыкая,Сверкала пряжка золотаяС двумя бесценными камнями,Где алое горело пламя:Из этих двух камней одинБыл гиацинт, другой — рубин…Плащ горностаем был подбит,На ощупь мягок и на вид.Красивей мало кто видал,А ткань повсюду украшалУзор цветочный и густой.

И многоцветный — голубой,Зелёный, красный, жёлтый, белый…

* * *

Лошадь под ним пала. Пара-другая дней, мысленно бормотал Гуго, нахлёстывая своего каракового жеребца. Дьявольщина, успеть бы.

Спать по ночам почти не удавалось, хотя глаза слипались от усталости. Есть — тоже. Гуго с трудом заставлял себя проглотить на обед несколько кусков.

В еде недостатка не было: по дороге в Марч он миновал с полдюжины деревень, и в каждой из них всегда находилось хотя бы по палке колбасы и краюхе хлеба. Деревень пустых и безжизненных, с наспех заколоченными ставнями и дверями. И ни одного человека. На всем пути от Дубрена. Ещё слава богам, что он знал дорогу. По пути в Лонхенбург Миртен показал Гуго эту малоприметную развилку, перед которой, чуть накренившись, стоял древний каменный столб.

— Это — поворот на Марч, — сказал маг. — Отсюда до замка всего несколько часов ходу.

Помнится, Гуго тогда слегка поёжился, разглядывая уходящую в горы дорогу, которая постепенно сужалась, превращаясь в жутковатого вида пещерный проход, зажатый с боков нависающими скалами, а сверху почти закрытый переплетением корявых деревьев.