Бремя власти

— Понимаете ли, Бланка, — говорил Галахад, — мой отец — король Корнваллиса, но его главенство фактически заключается всего лишь в том, что он предводительствует на войнах с другими государствами и ещё формально является главным судьёй. Он может разбирать споры между эорлинами, но — и это очень большое «но» — только тогда, когда они на это согласятся. Все они практически равны в правах, а король правит, опираясь на их поддержку и союзы со многими из них. Они приносят ему присягу верности, но это не более чем обещание дружбы, если государь не станет наступать на их права. Меррайоны, Бедвиры, Тэлфрины, Во, Морганы, Элидиры и еще с десяток других — это всё могущественные графы, герцоги и маркграфы, бароны королевства, великие и неприкасаемые, и каждый из них тянет одеяло на себя. А некоторые из них, например, граф Тэлфрин или герцог Меррайон, даже богаче и сильнее короля, и выступи сейчас Роберт III против того же Беркли, обязательно найдётся кто-нибудь, кто примкнёт к Ричу Клеймору и встанет на его защиту — из своих собственных корыстных интересов. Сами подумайте: Рич не последний человек в очереди на корону Корнваллиса, он потомок Роберта I Даннидира, предпоследнего короля, а вокруг всегда имеются люди, которые захотят извлечь пользу от союза с ним.

— Но как же тогда допустили казнь графа Рутвена Беркли?

— Это просто вопрос союзов одних князей против других, Бланка. Те люди, которые поддержали Роберта III Даннидира, его отца Оуэна, герцога Эмли и голосовали за его казнь — все они на тот момент оказались в большинстве. Но ситуация меняется каждый день. Тот человек, которому была выгодна смерть графа Хартворда, сейчас уже может преследовать совершенно другие цели. Если вы думаете, что его гибель стала следствием того, что король-мой отец испытывал к нему какую-то глубокую ненависть, то вы глубоко заблуждаетесь. Сир Рутвен просто слишком близко стоял к престолу, и одно его слово могло бы спровоцировать раскол королевства и гражданскую войну. А этого нельзя допустить. Два рыцаря в полном вооружении никогда не смогут сесть на одну лошадь одновременно — вы понимаете, что я имею в виду? В королевстве может быть только один законный наследник трона, и в этом споре Хартворд проиграл. Появилась возможность быстро устранить графа Рутвена, воспользовавшись присутствием его врагов, и король этой возможностью воспользовался. Всё это очень сложно, наверное, в какой-то степени аморально, это очень запутанная игра Великих Домов, среди которых, поверьте, очень сложно поддерживать равновесие. А от этого порой зависит положение самого государя. Если бы тот же Тэлфрин объединился с Меррайоном и оба они выступили на стороне графа Беркли, то сейчас рядом с плахой валялась бы уже голова Роберта Даннидира.

Принц вздохнул и, сделав глоток вина, закончил:

— И, опять же, если вы полагаете, что желание наказать того или другого эорлина зависит исключительно от симпатии или антипатии монарха, то вы глубоко ошибаетесь. У этого клубка очень много ниточек. Так что, я думаю, милая девушка, что вы сами до конца не понимаете, с какой просьбой обращаетесь к королю, и какие последствия могут проистечь из намерения Роберта III, если оно возникнет, привлечь к ответу графа Клеймора, — со вздохом завершил молодой человек, но тут же лукаво, как показалось Бланке, глянув на неё, добавил: — радуйтесь уже, что ваши жалобы произвели впечатление на самого принца Корнваллиса…

Бланка уныло кивнула, пытаясь осмыслить сказанное Галахадом.

— Я понимаю… Дело не в судьбе отдельного человека, дело в большой политике. И всё же… это очень жестоко. Эта самая дрянная игра Домов, по вашему выражению, в которой люди убивают не из-за вражды и ненависти, а просто потому, что это выгодно, убивают, даже не зная друг друга, эта «игра» лишила жизни благородного человека и оставила без отца мою подругу. И не только это. Вы даже не представляете, сколько несчастий повлекла за собой его смерть…

— Увы. — Галахад развёл руками.

— Не стоит. Я всё поняла. Так вы думаете, что его величество откажется преследовать графа Клеймора?

— Я этого не говорил. Я не знаю. Не исключено, что ваши обвинения против Рича падут на благодатную почву. Никто точно не может знать, какое сейчас у Великих Домов к нему отношение. Может быть то, что он сейчас фактически объединил в своих руках все земли и могущество клана Беркли, сыграет вам на руку? Эорлины не любят чрезмерного усиления кого-то одного в ущерб себе. А граф Клеймор, несмотря на всю его внешнюю благовоспитанность, сам по себе очень неприятный и тёмный человек, и у него много неприятелей, хотя в данном случае это роли не сыграет. Но в любом случае отчаиваться пока рано.

— Хорошо. Я постараюсь. — Бланка всё равно несколько расстроилась, но, как ей показалось, вида не подала. — Спасибо вам, милорд. По крайней мере, вы откровенно рассказали мне всё про эти подводные камни.