Бретёр

Лучшими из лучших были очень молодые провинциалки, они самоотверженно кидались в кровать к любому богатому уроду даже за самый скромный куш. Они хотели денег и счастливой судьбы. Тех, у кого было еще меньше комплексов, она давала своему партнеру, порнорежиссеру. С этого, правда, приходилось иметь денег куда меньше.

Девственницы – это очень дорогой, востребованный товар.

Бретёру вдруг стало больно и очень мерзко на душе. Спокойный «брат» в это время хлопнул рюмку водки:

– А что это ты ничего не пьешь? Хочешь водки?

– Нет, спасибо, попозже…

Он еще какое-то время терпел это. Сидел и насильно для себя изображал простого, всем довольного парня. Потом, когда они оказались наедине, он крепко сжал ее за руку и сказал:

– Пойдем!

Он хотел трахнуть ее в комнате на втором этаже, «брат» только что постелил им кровать. Он думал, что это сможет как-то изменить ситуацию.

– Не трогай меня! – Она вырвала руку. – Я не хочу сейчас! Мы же не спать сюда приехали. Я еще хочу сходить в баню. Пошли с нами!

– В баню, в три часа ночи?

– Да. Я люблю ночью!

– Я никуда не пойду, я пойду спать! Пойдем со мной! – Он еще раз попытался схватить ее за руку.

– Пошел на х…й! – Она вдруг закричала: – Проваливай отсюда, мудак!

Бретёр лег в кровать в комнате наверху, баня была видна в окне. Он не знал, что делать. Избить ее прямо здесь, уехать или подождать, пока она отойдет и поднимется к нему наверх. Он выбрал подождать. Заснуть, естественно, он не мог. Боль в его душе распространялась, как чернильное пятно на мокрой бумаге.

Без движения он пролежал несколько часов и спустился вниз. Было уже почти светло. Бретёр пошел к бане.

Услышав шум какой-то возни, он насторожился. Когда он заглянул в крохотное окно, то его будто окатили кипятком. «Брат» с «сестрой» занимались кровосмешением. Он хлюпал в ней членом, а она медленно раскачивалась взад-вперед, опираясь на лавку. После парилки она выглядела более крупной, располневшей и красной, как сваренный рак. Действо было привычным и монотонным.

Понаблюдав картину с полминуты, Бретёр поднялся наверх за оставшимися вещами, сел в машину и рванул что есть силы прочь.

Сперва он дрожал от злости, но спустя какое-то время сердце забилось медленно и спокойно, и он почувствовал странное ощущение полета. Его партию предали бывшие союзники, его самого только что предала любимая женщина. Все что только что разрушилось на глазах, и ему стало так легко и так хорошо от этого.

Он опять включил свою любимую песню:

…О, зона!Ожидает напряженноБеспросветная…

Я сам себе и небо, и луна,Голая, довольная луна,Я летаю где-то,Только это не я…

Бретёр представил, что летит по земле призраком и ничто его здесь больше не держит. Мир отныне перестал быть материальным. Его «я» словно выбралось из тела. Еще он подумал, что зона, о которой поется, – это иной мир, загробный. Это рай.

20

– Я, конечно, достаточно встречал в жизни психопатов, но таких, которые возят в машине самурайский меч, – ни разу! – Мерлин ухмыльнулся, извлек его из ножен и стал рассматривать лезвие.

Бретёр положил его в машину, возомнив, что он из киллеров из фильма «Kill Bill». В багажнике у него лежали дрова, лопата и спальный мешок.

Дорогу на Медное озеро Бретёр за столько времени уже забыл. Картину омрачала луна, она мелькала в окнах его БМВ и таращилась, как голодный зверь в поисках пищи. Бретёр больше не переживал и не сожалел ни о чем, он был спокоен, как святой.

По команде учителя он повернул с трассы на кривую извилистую дорогу, включил дальний свет. Подвеску автомобиля пришлось изнасиловать ради такого.

– Ты пойми, смысл жизни в том, чтобы следовать воле Всевышнего. Но на этом пути встречается множество препятствий, – проповедовал учитель. – Суть человека – это борьба, преодоление. Самый первый этап – это победить дерьмо внутри себя, трусость, алчность, жадность, зависимость от всего материального и духовного… Духовные ценности тоже могут заслонить от нас Бога. А потом начинается джихад внешний – борьба с врагами единобожья, с язычниками. А потом…

– А что будет с человеком после смерти? – неожиданно спросил Бретёр.

– С человеком – ничего, его душа распадется. А для сверхчеловека борьба продолжится… Есть интересный парадокс. Он звучит так: движение к Богу – это движение против Бога. Представь Бога в виде точки и исходящей из нее прямой – это луч творения. Мы находимся на этой прямой, и вдруг мы решаем двигаться в другую – противоположную сторону.

– Получается, что Бог не хочет, чтобы мы шли к Нему?

– И да и нет. Бог хочет, чтобы мы шли к Нему, преодолевая препятствия. На пути между Богом и человеком есть и другие существа, более тонкого мира. Энергетические существа… Так считает мистический ислам и некоторые другие эзотерические учения.

Бретёр еще раз вспомнил инженера Ковалевского, чьи аккуратные записи в тетрадных листочках он читал у Лимонова.

– Тормозни вот здесь, дальше пойдем пешком…