Бретонская колдунья (сборник)

Он потер лампу, и джинн возник в клубах дыма.

«Слушай меня, раб лампы! – говорит Ала ад-Дин. – Сейчас ты полетишь во дворец султана, и как только сын визиря войдет к Бадр аль-Будур, принесешь их сюда до того, как он возьмет девственность дочери султана!»

Мой цвэточек, ты ведь давно отдала свою девственность? А? Я думаю, ты имела не одного мужчину!

– Угу! – пробурчала Жаккетта.

– Жалко… – зевнула Фатима. – Несверленая жемчужина идет дороже. Обычный господин странный человек – он наслушается сказок от своей бабушки, потому хочет сразу и горячую любовь, и первому взломать решетку девичьего сада. Только умный господин знает, что всему нужно время, а для горячей любви не один садовник должен поливать розу в саду, чтобы лепестки ее набрали силу.

Можно было бы отвести тебя к лекарю, починить твою решетку и опять сделать невинной девушкой. Глупая Бибигюль так бы и поступила. Но Фатима умная. Какой дурак поверит, что девушка, которую вынесли, как мешок, с пиратского корабля, осталась нетронутой… Так где я остановилась?

Только сын визиря забрался на ложе дочери султана, джинн поднял их прямо вместе с постелью и доставил в дом Ала ад-Дина.

«О раб лампы! Возьми этого червяка, – говорит Ала ад-Дин, – и отнеси его в тот домик, куда ходят по нужде. А утром забери его и царевну и доставь обратно во дворец!»

«Слушаю и повинуюсь, о повелитель!» – сказал джинн и закинул сына визиря в холодный нужник.

А Ала ад-Дин вошел к дочери султана и сказал:

«Не бойся меня, о прекраснейший цветок мира! Я не обижу твою девственность и не позволю сделать это ничтожному сыну визиря!»

Ала ад-Дин лег рядом с царевной и положил между собой и нею обнаженный меч. Он проспал так до утра, не тронув девушку.

Утром джинн унес ложе обратно.

Султан пошел к дочери узнать, понравился ли ей муж, но царевна надула губы и ничего не сказала. А сын визиря сбежал домой поменять вонючую одежду и отогреться, потому что сильно замерз.

Султан очень удивился.

На другую ночь было то же самое.

Утром султан взял визиря и опять пошел к дочери. Бадр аль-Будур сидела и злилась, а сын визиря стучал зубами.

Султан пришел в великий гнев, вытащил свой шамшир[66], чей клинок был украшен мудрым изречением из Корана, и сказал:

«Если, моя дочь, ты не скажешь, почему нет радости на твоем лице, я отрублю тебе голову!»

«Пощади меня, отец! – говорит царевна. – Я в великой печали, и вот причина: уже вторую ночь, как только мой муж всходит на мое ложе, появляется страшный джинн. Он относит меня в маленькую комнату, где красивый юноша кладет на постель меч и спит рядом до утра, не причиняя мне зла».

«Это правда?» – спросил султан у сына визиря.

«Правда, о повелитель! – сказал тот. – Моя судьба печальней, чем участь царевны. Меня бросают в маленький холодный домик, где страшно воняет. Третью ночь мне не пережить! Я не хочу быть мужем царевны Бадр аль-Будур, мое здоровье слишком слабое».

Сильная печаль пронзила желчный пузырь у визиря. Он сказал:

«О царь царей! Дозволь еще одну ночь! Мы поставим вокруг ложа стражу с обнаженными клинками!»

«Зачем? – пожал плечами султан. – Мне не нужен такой брак!»

Визирь с сыном покинули дворец. И глашатай стал кричать в городе об отмене брака.

И вот прошло три месяца.

Матушка Ала ад-Дина пошла в диван.

А султан уже забыл, что обещал свою дочь за Ала ад-Дина.

И когда он увидел бедное платье женщины, он растерялся и спросил визиря:

«Что ты думаешь?»

А визирь пылал злобой и завистью. Он сказал:

«О царь царей, неужели ты выдашь свою дочь за бедняка?»

«Но ведь я обещал!» – сказал султан.

«Вели принести еще камней, много камней! – посоветовал хитрый визирь. – Он не принесет, и брака не будет!»

«Слушай меня, женщина! – сказал довольный султан. – Пусть твой сын даст выкуп за мою дочь: еще сорок таких блюд, и сорок невольниц, несущих блюда, и сорок рабов, охраняющих невольниц. Тогда я отдам дочь!»

Опечаленная матушка шла домой и думала:

«Где взять невольниц, где взять рабов?»

Ала ад-Дин услышал слова султана и утешил матушку:

«Не печалься! У нас будет все! Иди на рынок и купи то, что обрадует твое сердце!»

Мой цвэточек, утром мы сходим на рынок к продавцу благовоний, у меня кончились благоухающий нард и душистая хна. Великий властелин древности, повелитель джиннов Сулейман сын Дауда[67], очень любил приятный запах и говорил своей любимой:

«Твои масти приятны для моего носа, имя тебе мирровое масло!»

А он был мудрый человек и зря слов на ветер не бросал! Поэтому ты должна крепко помнить эти слова и всегда иметь ароматы в нужном количестве.

Ну вот, когда матушка ушла, Ала ад-Дин потер светильник и приказал джинну:

«О раб лампы! Достань мне сорок блюд, полных драгоценными камнями! Сорок невольниц, красивых, как луна, и сорок полных силы рабов. И пусть на них будет роскошная одежда!»

И в тот же час во дворе стало тесно от рабов и невольниц.

Только матушка пришла с рынка, Ала ад-Дин сказал:

«Не снимай покрывала. Иди в диван, веди невольниц и рабов».

И матушка Ала ад-Дина повела сорок невольниц и сорок рабов во дворец. А люди выбегали из домов и не верили своим глазам.