БРИГ

Риден было невдомёк – почему бы им было не исключить многие другие феномены? Например, Ирату, Хяллино и всех пиратов, тогда этой заварушки вообще бы не произошло. Но он предпочел не лезть со своими глупыми логичными вопросами.

Во-вторых, вариативная узловая область, усилиями Сайдариев, оказалась в пределах действия тетивы, и можно было стартовать.

Ну а в-третьих, стартовать можно было не к следующему узлу, а… а прямо так вот и не скажешь – куда именно. Но подальше от пиратских торпед – точно.

Так они всё и устроили. Как у них все просто! Очуметь! А чего ж они тогда… Риден не успел даже додумать вопрос, как услышал ответ: нечего, мол, человек Гравис Риден, тебе искать исповеди путей Сайдариев. Они не подчиняются той логике, что привычна тебе. Они иначе воспринимают мир, который на самом деле совсем не тот, каким кажется тебе. Так что не гунди.

Сагитта

нырнула в никуда. Так, по крайней мере, можно было бы зафиксировать из любой точки пространства. Она нарушила закон сохранения энергии, вещества и прочих незыблемых категорий реальности, уменьшив Вселенную на один БРИГ.

Ирату Боа и Хяллино, связанные и запертые в карцере, оба стали свидетелями того, как мир остановился. То есть сначала они так решили, а после убедились, что он просто чертовски замедлился. Всё замедлилось. Корабль теперь не несся кометой в пустоте, а дрейфовал от слабого импульса. Да чего там говорить – сам свет стал медленным и вязким, а звук вообще застыл бетонным нагромождением.

Им казалось это невероятным, но очевидным. Ирату что-то сказал, прошло мгновение, и он видит – ничего он не говорил, а только собирается. Будто время отмоталось на то самое мгновение назад. Он сказал опять – и снова то же. Опальный старпом бесился. Он четко понимал, что происходит полная хрень со временем: он говорит, думает что-то, просто дышит, а через мгновение все приходится повторять, потому как ничего, как оказывается, он еще не делал.

Тут он немного заблуждался. Никакой хрени со временем не происходит, просто самого времени нет. Ирату смотрел на Хяллино и говорил что-то, а через мгновение делал это опять. И глаза его наполнялись отчаянным страхом, а лицо искажала злоба. Хотя нет, это вроде как происходило только через миг, но сразу же оказывалось, что вовсе ничего не происходило, а только собирается произойти. Но не факт.

Хяллино было не лучше. Когда Сагитта опрокинулась в бездну, он ощутил всем телом некие изменения, осознавая каким-то образом, что мир вокруг мгновенно подменили. Но на что подменили – ему было неведомо. Он поднялся на ноги и прошелся по узкому карцеру, заметив, почерневшее от злобы лицо Ирату, который что-то хочет сказать.

И тут же Хяллино вновь встает на ноги, чтобы пройтись меж узких стен… Он видит себя, размазанного по траектории своего моциона, и таких траекторий – бесчисленно много. Они наложены друг на друга слоями. Черт возьми! Да ведь всё, всё вокруг размазано слоями по самому себе! Чертов карцер! Чертовы звёзды! Будь проклят ублюдок старпом и этот чертов БРИГ! Вспомнив эту внезапную мысль о бесчисленности слоев мира, Хяллино решил встать и пройтись… И снова, и снова, и опять. Слои, бесчисленные слои.

Сайдарии

были невидны Ридену, но он отлично ощущал их присутствие. Еще бы – ведь они представляли собой некие устойчивые колебания, и заполняли огромную область пространства, постепенно затухая где-то на горизонте. Они говорили множеством голосов, и голоса эти звучали не в голове капитана, а всюду. Каждая бесконечно малая точка его сущности отзывалась восприятием на эти голоса. Они просили не беспокоиться о членах его команды – о толстяке и бледном (так и назвали их, ей Богу!), которые по смене слоя реальности, оказались заперты в буферной зоне – ну не пропускать же их, в самом деле, сюда.

Оба пребывают в стазисе неопределенной точки пространства, попросту говоря – в нигде, а их слабенькие умы тщетно стараются постигнуть происходящее. И тщета здесь безмерная, ибо ничего с ними сейчас не происходит вообще. В общем, как говорится, не беспокойтесь, капитан, скоро они будут отпущены, да еще и в той точке предыдущего слоя реальности, которую Вы изволите избрать.

Гравису Ридену было плевать на Ирату и Хяллино, а о Первулте он не волновался, потому как ощущал его так же как Сайдариев, с которыми последний теперь колебался в резонансе. Вот ведь шустрый сукин сын! Риден теперь видел то, что увидеть в его мире нельзя, воспринимал то, что недоступно восприятию человека ни при каких условиях. Но какие могут быть тут условия? Сайдарии позволили, Сайдарии дали возможность, Сайдарии сделали почти равным себе. Спасибо на том, добрые существа, кто бы вы ни были, мать вашу за ногу!