Бригантина, 66

Мы едем через Кордильеры де ла Коста, то есть Береговые Кордильеры, переезжаем перевал, откуда открывается великолепный вид далеко и широко кругом. Чудесная горная дорога с живописными долинами, похожая; впрочем, на другие живописные горные дороги. Только вдруг ни с того ни с сего торчит пальма или огромный кактус, и кажется, что это нарочно, что это не в самом деле.

Дорога раздваивается на два рукава. Слева остается Вальпараисо — мы видим издали гористый рельеф, напоминающий наш Владивосток, его дома и дымы судов, стоящих в порту, — а мы едем вправо — в Винья-дель-Мар, переезжаем канал, фонтаны и каскады и попадаем в зеленый, чистенький, добропорядочный городок. Это Винья-дель-Мар.

Дом, где мы остановились, — один из многочисленных двухэтажных коттеджей с крошечным двориком-садиком и гаражом при доме. Хозяина нет, он на пляже, жена его — активистка в Обществе чилийско-кубинской дружбы — уехала на месяц на Кубу. Этому не помешало то немаловажное обстоятельство, что она мать четырех дочек, из которых старшей тринадцать лет, а младшей полтора года. В доме без хозяйки мало порядка, это чувствуется сразу, но это никого не смущает. Хозяин дома даже не стал дожидаться гостей и отправился на пляж, не нарушая своего обычного распорядка. Мне это нравится — это и нас ни к чему не обязывает и дает и гостям право чувствовать себя много независимее, чем когда вам изо всех сил дают понять, что ради вас и из-за вас разбиваются в лепешку и ломают весь привычный ход жизни и порядок дня в доме.

Нас увозит к себе президент здешнего Института чилийско-советской дружбы профессор-хирург Хосе Гарсиа Тельо, очень респектабельный и любезный господин. У профессора элегантный дом с изумительным садом, полным редчайших деревьев и цветов; почтенная хозяйка дома, сын — студент, занимающийся океанографией, биологией моря. К обеду пришла еще одна пара: генеральный секретарь института доктор Саморано с женой. Саморано тоже хирург, специалист-легочник, удивительно приветливый и красивый человек. Сегодня до обеда он выполнял общественную нагрузку, обязательную для каждого коммуниста: продавал на улице «Эль Сигло» — партийную газету.

Доктор Саморано рассказывает о работе института, об изучении русского языка. Преподаватель у них родом из Новгорода — из семьи, которая в годы первой мировой войны уехала из России. Трудно быть уверенным в абсолютной чистоте его русского языка, но важно и дорого, что девяносто человек в Вальпараисо хотят учить русский язык.

Саморано показывает газеты, где помещена фотография: североамериканские матросы, прибывшие в Вальпараисо, столпились у окна и заглядывают туда через головы друг друга. Это окно Института чилийско-советской дружбы, где демонстрируют советский фильм.

— Видите, какой интерес!

Жаль только, что фильмы они получают редко и добиваются их с трудом. Будь это проще и доступнее, институт собрал бы вокруг себя гораздо больше народу. Очень нужен телевизор, это тоже привлекало бы людей вечерами и способствовало бы их сближению. Но телевизора нет, и средств на приобретение его тоже нет.

Как обидно мы теряем драгоценные возможности пропаганды, горячий человеческий интерес к нам. Между прочим, Саморано рассказывает нам о том, какую деятельность здесь у них развивает Западная Германия. У немцев здесь несколько школ с великолепно поставленным обучением, с очень сильным преподавательским составом, который, надо полагать, даром времени не теряет. Мы отлично понимаем ход его мыслей, и он, разумеется, прав. Позднее я видала в Бразилии, в Рио, на самом бойком месте, на пути с пляжа Копакабана, рядом с нашим огромным отелем «Калифорния» скромно и гостеприимно расположившуюся Североамериканскую библиотеку-читальню. Это культурный центр, где можно поглядеть всю текущую периодику, все литературные новинки Штатов, а заодно можно послушать лекцию, поглядеть телевизионную передачу. Бразильцы, особенно молодежь, которой часто некуда деваться, охотно туда заходят, и американцы, надо думать, умеют это использовать. Я уверена, что и мы могли бы подумать о своих культурных центрах. А уж в громадном интересе к ним сомневаться не приходится.

Нас везут на побережье, но до этого мы долго кружим, поднимаемся высоко в гору, откуда открывается чудесная панорама. Но не для этого нас сюда привезли. Главное — это рабочий поселок, один из многочисленных поселков, которые растут, как грибы, и в Сант-Яго и в Вальпараисо и поэтому называются «грибными».