Бригантина, 69–70

Только в 1937 году, когда по ней была проложена автомобильная магистраль, сваны впервые увидели колесо, до этого весь груз перевозился здесь вьюком или на санях при помощи быков. Сваны и сейчас пользуются этим транспортом, поскольку он оправдывает себя в горах. Разве на телеге можно съездить в горы за сеном? Пустые сани легко тянутся быками прямо вверх по склону и так же легко идут вниз груженые. Появление в Верхней Сванетии автомобиля было событием. Рассказывают, первой автомашине один старик вынес охапку сена и очень обиделся, когда машина переехала сено и покатила дальше.

Бесконечные войны придали своеобразный внешний облик стране. Самый отличительный признак Вольной Сванетии — ее боевые башни. Наиболее многобашенные селения пограничные: Ушгул — на востоке и Летал — на западе. Да и в Местии каждый дом имел свою башню. Издали сванские селения выглядят, как лес башен. Их отвесные стены сложены из камней никому теперь не известным способом. Предполагают, что вокруг возводящейся башни строили деревянные леса, по ним прокладывали по спирали такой же деревянный настил и по настилу завозили на быках камни. О времени этих построек было много споров, но большинство ученых склонно теперь считать, что сванские башни сооружены XII–XIII веках, во время «золотого столетия» Сванетии, при царствовании в Грузии царицы Тамары.

Стены башен ровные и напоминают поставленную вертикально булыжную мостовую, только камни бывают крупнее. Верх башен венчают крепостные зазубрины, в стенах — узкие бойницы. В башнях несколько этажей, каждый этаж — это трехметровый куб с люком. К люку ведет бревно с зарубками, своеобразная лестница. По ней добираешься до следующего этажа, но так, что можешь просунуть в люк только голову, а затем надо опираться локтями о края люка, подтягиваться, выжиматься на руках и только тогда попадешь на следующий этаж. Бревно это раньше вытягивалось за собой, и тогда подняться в башню было уже невозможно. Люк не приходится над люком, — такая конструкция исключает опасность сквозного падения. Этими башнями сванам приходилось пользоваться совсем недавно, всего каких-нибудь несколько десятков лет назад: здесь месяцами скрывались от кровной мести.

Кровная месть, или лицври, изнуряла страну еще больше, чем постоянные войны с внешними врагами. Война шла не только между отдельными селениями, но и между «дымами». Достаточно было сказать обидное слово или пнуть ногой чужую собаку, чтобы получить пулю в лоб. И тогда мужчины поднимались в башни. Они забирали туда женщин и детей, прокопченные мясные туши, боеприпасы, наполняли водой деревянные баклаги в башнях. Башни имеют выход в дом, который тоже представлял собой крепость. Вместо окон в сванских домах узкие бойницы, а сами дома построены из одного только камня — не подожжешь.

Мне рассказывали, бывали случаи, когда мужчины отсиживались в башнях годами. Пока кровная месть не была отомщена, старики гневались, молодые издевались, жены отказывали в общей постели. Земля в это время стояла невозделанной, пропадал скот, гибли люди.

Между родом князей Дадешкелиани и «дымом» свана Бимурзы кровная месть продолжалась более ста лет. Началась она в 1813 году, а закончилась только тогда, когда один из представителей рода Бимурзы поймал и убил самоуправца Тенгиза Дадешкелиани, чем сравнял счет — 14: 14.

Только с 1917 года по 1924 год, в период до прихода в Верхнюю Сванетию Советской власти, от кровной мести погибло здесь 600 мужчин. За семь лет — 600 мужей Сванетии, 600 пастухов, пахарей, отцов, братьев! Почти по сто человек в год уносила в то время кровная месть. А бывали в истории Сванетии годы, когда эти страшные цифры были еще больше. Ведь недаром когда-то (очень давно) тут убивали родившихся девочек, потому что роду нужны были только воины.

Правда, от кровной мести можно было откупиться, уплатив цор. Плата принималась самым дорогим для свана — землей, быками и оружием. Цор определялся специальным судом, состоявшим из 12 родственников убийцы и 13 родичей убитого. Но все это было непросто… Известны случаи, когда споры в суде приводили к новым убийствам прямо на месте судилища, и тогда дело несколько усложнялось…

Война, распри, кровная месть тяжелым бременем ложились на маленький гордый народ, были для него страшной бедой. И вот теперь башни служат памятниками этим черным временам, они грозно напоминают людям об ужасах междоусобиц, смерти.

История наложила свой отпечаток не только на внешний вид сванских селений, она неизбежно должна была сказаться и на всех обычаях, традициях народа. Очевидно, именно отсюда в Сванетии происходит такой продолжительный траур, отсюда и постоянно черная одежда сванских женщин. Ведь если в год погибало только от лицври около ста мужчин, имеющие очень широкое родство сваны просто никогда не снимали черной одежды, они не успевали окончить один траур, как начинался другой.